Кто посягает на олимпийский огонь? - страница 30

Мое мнение: коммерческое телевидение представляет сейчас главную опасность для олимпийского движения».

Альберт Шарф (ФРГ), президент Евровидения: «Не печально ли, что даже здесь, на симпозиуме, все время повторяются слова «деньги» и «рынок». Неужели спорт — это прежде всего бизнес? Мы не можем забывать о том, что спорт — важное социальное и культурное явление. Важное, подчеркну, для человечества в целом. Да, спорту нужна прочная финансовая база, но средства — в интересах будущего олимпийского движения — должны поступать из разных источников. Иначе МОК окажется зависимым от телеорганизаций-монополистов.

Люди спрашивают: вот в Лос-Анджелесе Игры принесли доход в размере 250 миллионов долларов, но хорошо ли это? Если в центре Игр оказываются прибыли, не означает ли это, что организаторы забыли о социальной роли Олимпиады? Выступая на нашем симпозиуме, олимпийская чемпионка из Италии Сара Симеони произнесла прекрасные, замечательные слова: «Мы занимаемся спортом, потому что это нам нравится». Отметьте: потому что нравится! Мы должны оберегать мир наших атлетов, служить этому миру, а не наоборот. Итак, цель — служить спорту, спортсменам, а не интересам телевидения, бизнеса, долларов. Почетное право транслировать игры должно быть предоставлено только тем, кто привержен прекрасным идеалам олимпийского движения!»

Лозаннский симпозиум явился, конечно же, лишь первым шагом в борьбе с засильем коммерческого телевидения, отрицательно влияющего на международный спорт. Надеюсь, последуют и новые шаги, иного выхода у МОК и всех других заинтересованных организаций просто нет.

Не дремлют, однако, и те, кто находится по другую сторону баррикад. Заокеанские телеконцерны с ликованием встретили решение властей США отменить ограничения на рекламу (раньше количество рекламных минут в часе программы не могло превышать десяти-двенадцати). Ясно, что теперь дельцы от телевидения будут искать новые лазейки и пути для того, чтобы размыть сплоченность олимпийской семьи. Обязательно будут, потому что видят в телетрансляциях с игр источник поистине гигантских прибылей.

Но преимущество сейчас уже на стороне тех, кто осознает всю опасность антиолимпийской деятельности Эй-би-си и ей подобных. Разбужено общественное мнение. Поставлены острые вопросы. Симптоматично и то, что, выступая на симпозиуме, президент МОК Хуан Антонио Самаранч и Моник Берлю, в то время директор МОК, подтвердили: создавшееся положение требует принятия неотложных решений.

Все это позволяет нам оставаться оптимистами. Верить что в схватке с телебизнесом победит спорт.

или Заметки о тайной войне, которую ведет ЦРУ против спортивного движения

В огромном холле отеля «Гавана Либре» в 1978 году шла пресс-конференция — одна из многих в рамках проходившего в кубинской столице XI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

На ту пресс-конференцию я попал, можно сказать, случайно. Конечно, мне было небезынтересно, о чем будут рассказывать Филип Эйджи, бывший сотрудник Центрального разведывательного управления, нашедший в себе силы порвать со своим прошлым. Однако казалось, что к моим непосредственным обязанностям спортивного журналиста и специального корреспондента газеты «Советский спорт» пресс-конференция все-таки не имеет прямого отношения.

Внешне Эйджи понравился. Выше среднего роста. Умное, энергичное лицо, чуть грустные глаза, взгляд много повидавшего, во многом разуверившегося, но не сломленного человека. Понравилось, точнее захватило, и то, о чем рассказывал экс-разведчик. Честно, без утайки (а ведь известно, что ЦРУ не могло простить Эйджи его разоблачений в книгах и периодических изданиях) он говорил о буднях работы в Центральном разведывательном управлении, о тех подрывных акциях, в которых ему приходилось принимать участие. Говорил о своих собственных функциях в резидентурах Эквадора, Уругвая и Мексики, где он провел не год и не два — больше десятилетия.

— Одно время я работал в Уругвае, — рассказывал Эйджи, и в огромном зале было тихо, сотни журналистов затаили дыхание. Если что и нарушало тишину, то только моторы кинокамер. — В конце 1965 года уругвайское правительство дважды вводило в стране чрезвычайное положение после серии мощных забастовок, организованных профсоюзами. Эти забастовки были ответом на политику правительства, согласившегося на унизительные условия экономической помощи со стороны Международного валютного фонда. В тот период мы надеялись воспользоваться чрезвычайным положением в Уругвае, чтобы создать впечатление, будто советское посольство в Монтевидео и его учреждения замешаны в организации забастовок.