Кто служил в армии, в цирке не смеётся - страница 18
Давно там не был Борис Николаевич, поэтому воспользовавшись случаем, решил проехать и немного развеяться. Неожиданное появление секретаря обкома в своём кабинете, неприятно удивило командира дивизии и особенно причина посещения, озвученная сходу. Но полковник Петров, зная привычки Первого, мигом выставил на стол выпивку и закуску, что ещё больше улучшило настроение Ельцина. Пообщавшись и разговевшись, военное и гражданское начальство на чёрной обкомовской «Волге» прибыло на место разборок.
Майор Сердитов сразу понравился своим независимым видом и достоинством, с которым представился начальству. Выслушав краткий и толковый доклад офицера, Ельцин обернулся к главному инженеру стройки, который был на данный момент старшим среди строителей. Менты заняли нейтральную и выжидательную позицию, даже слегка отодвинувшись, как бы говоря – А нам что? Нам ничего…! Что прикажут – то и выполним….
– Ну.., а ты что, главный инженер, доложишь, – внешне весело спросил Ельцин, в глубине души раздражаясь, что не может вспомнить ни имени, ни отчества работника. Вот крутиться всё это где-то в глубине, а вспомнить никак не получается.
А главный инженер стушевался, что вот так сразу и без подготовки нужно докладывать и путано стал рассказывать о краже, свалив в одну большую кучу всё – и кражу сварки, срывающийся из-за этого график работ, следы солдатских сапог, ночной пустырь… – и в ужасе замолчал, понимая, что своим бестолковым докладом банально и публично опозорился на глазах у своих подчинённых работяг и на фоне бравого майора выглядел довольно бледно. А от этого, неожиданно для себя, брякнул: – И майор, врёт как сивый мерин. Врёт…, говорит, что сварку сам купил…., – и ещё больше ужаснулся.
А Ельцин обрадовался, внезапно вспомнив имя и отчество инженера, и назидательно произнёс: – Сергей Александрович, советский офицер, майор не может врать, как сивый мерин…. Хорошо. Я тебя услышал, а теперь ты мне расскажи, – обратился он к рабочему солидного вида.
Тот приосанился. Не часто самого секретаря обкома приходится видеть, даже издалека, а тут с самим разговаривать. Будет о чём сегодня вечером небрежно рассказать дома и приятелям. И стал толково излагать суть дела, одновременно как бы жалуясь, что его – рабочего, так сказать, Пролетариат с большой буквы – оскорбили, самой вероятностью, что он сам и продал эту сварку майору, как тот утверждает…. Рабочий увлёкся, видя поощрительную улыбку Ельцина, и чтобы более убедительными были его слова, стал вообще говорить, чего бы не стоило.
– …Да мы бы её и не утащили, в ней-то килограмм сто пятьдесят будет. А там, следов солдатских сапог, ну точно человек сорок тащили. Если бы мы это дело организовывали, то максимум человека три было нас… Чтоб побольше денег на каждого было. Машину организовали. Заранее пришли сюда и договорились, чтоб зря тут не шарахаться. И спокойно продали и никто бы не узнал. А они на руках попёрли, в темноте, через пустырь. Там целая дорога образовалась и прямо сюда нас привела. И если бы вот не эти следы от колёс, ничего бы не сумели доказать. А так вот они, у самого забора, и вон она сварочка. И майор, пусть не как сивый мерин…, но всё равно врёт. Его солдаты украли….
– Как зовут? – Спросил Ельцин рабочего, как только образовалась пауза.
– Николай…., – рабочий помялся и добавил, – Петрович…
– Ха… А как к тебе обращаются? Петрович …., наверно…
– Да…, – рабочий смутился.
– Зря, Петрович, обвиняешь майора. Ты так рассказывал, как бы спланировал, что у меня создалось впечатление, некой зависти и обиды, что тебя просто опередили…
– Да нет…, нет…, – испуганно засуетился Петрович, обращаясь то к товарищам, то к главному инженеру. Кинулся и к ментам, но тут же шарахнулся от них, – да не…, Сергей Александрович…, ребята…, товарищ секретарь…. Да я так… Я ведь ничего и не говорил… и не думал…
– Ладно, ладно… Успокойся, но уж очень ты был убедительным. Покажи лучше следы. Точно…, от сварки…., – Ельцин выпрямился, а к этому времени тревожные ворота, около которых проходили разборки открылись и все гурьбой зашли в парк и сгрудились вокруг сварки.