Кто-то смеется - страница 30

Она зажмурилась и закрыла лицо руками.

— Что-то страшное вспомнилось? Расскажи мне, — перебил ее Чарли.

— Я ничего не помню. Ничего.

— Ты совершила так много преступлений, что твой разум отказывается в это верить?

— Не знаю. Я ничего не знаю.

— Заладила, как в зале суда. А может, ты маньячка?

Чарли прижимал к пораженной ягодице намоченную в спирту ватку и смотрел на Элли с восторженным любопытством.

— Что это такое?

— Брось прикидываться. Я сам презираю полицейских.

— За что?

Чарли расхохотался.

— За то, что эти типы суют нос в чужие дела и тем самым все усложняют. Если один человек проломил череп другому, какое им дело? Значит, тот выпросил. Зря никто не станет марать руки. А эти кретины вопят: закон, закон! Ну а законы писали всякие чистоплюи, которые падают в обморок от одного вида крови. Чарли Бенджамен крови не боится. За это его на целых одиннадцать месяцев засадили за решетку.

— Ты сидел в тюрьме?

— Да. И горжусь этим. Меня там много чему научили.

— Тюрьма — это место, где люди одеты в одинаковые полосатые костюмы и сидят за колючей проволокой?

— Ну ты даешь! Или ты на самом деле с луны свалилась, или строишь из себя Дюймовочку. Элли, признайся: ты играешь в какую-то игру?

— Не знаю.

— Что ж, так оно или эдак, а девчонка ты роскошная. Даже если ты укокошишь самого Президента, я никогда не дам твое тело на растерзание этим полицейским псам. Чарли Бенджамен большой эгоист и любит делать только то, от чего ему есть прямая выгода и удовольствие.

Ближе к вечеру он отлучился, заперев дверь на ключ.

Она лежала в полумраке — кусты росли возле самых окон и обступали дом настоящей стеной, — дремала, пыталась вспомнить, что она делала вчера. Кажется, вчера она была на холме, поросшем пахучими полевыми цветами, и любовалась бирюзовой гладью моря. В руках у стоявшего рядом с ней пожилого мужчины была кинокамера…

— Элли, отойди чуть вправо. Вот так. Ты чудесно смотришься на фоне античных развалин. Юность и тысячелетняя история цивилизации. Рита, обними девочку за плечи и сделай вид, будто что-то шепчешь ей на ухо.

— Нужно снимать снизу, Робби, — сказала женщина в изящной шляпке из рисовой соломки. Она обхватила ее за талию. — Ты похудела за последние дни, Элли…

— Он, как ты знаешь, мухи не обидит. Он себя убивает. День за днем. С методичностью капли, которая долбит камень…

Мужчина с камерой встал на одно колено и, пошатнувшись, едва удержал равновесие. Женщина в шляпке весело рассмеялась.

— Похоже, ты слегка перебрал, Робби. Последнее время ты стал злоупотреблять шампанским. — Женщина шутливо погрозила ему пальцем. — Смотри, Робби, сопьешься…

— Он начал пить этой зимой… Правда, потом у него был небольшой перерыв. Вот уже пятую ночь он пьет так, словно хочет наверстать упущенное… Он сказал, что подпалит свою Башню вместе с картинами…

— Кто? — громко спросила Элли и села, натянув на грудь одеяло. — Кто скажет мне, что я делала вчера?

Внезапно ее сморил сон. Она не слыхала, как пришел Чарли. Он сильно встряхнул ее за плечи. Элли открыла глаза и с удивлением уставилась на него.

— Не узнала?

— Разве я тебя знаю?

Он рассмеялся от души.

— С тобой час от часу веселей. Сроду не встречал такой заводной девчонки. Или у тебя на самом деле мозги заело?

Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что произошло несколько часов назад. Чарли резким движением сдернул с нее одеяло и сказал, тыкая пальцем ей в грудь:

— Это я сделал. Не помнишь? Ничего себе, разукрасил, как картинку. А ты чиркнула меня лезвием по заднице. Знаешь, всю дорогу ерзал и думал о тебе. Попробуй забудь, когда болит. Помнишь, я обещал одеть тебя в самое нарядное в мире платье? Ты наверняка любишь красивые тряпки.

Он достал из полиэтиленового пакета что-то легкое, почти невесомое и бросил ей на голову. Она долго барахталась в мягком розовом облаке. Наконец высвободилась и стала разглядывать платье, держа его на вытянутых руках.

— Ну и как? Полтыщи баксов стоит. — Он весело подмигнул Элли. — Мне очень понравился этот цвет. А когда я сказал той девчонке с рыжими кудряшками, что у моей подружки волосы темно-пепельного цвета, она даже в ладоши захлопала. Она говорит, во всех бабских журналах пишут, что блекло-розовый цвет в сочетании с пепельными волосами сейчас самый шик-модерн. И рисунок мне понравился — какой-то индейский бог. У меня был дружок индеец, так он говорил, будто их боги охраняют и берегут… Элли, что с тобой?