Кто убил Оливию Коллинз? - страница 11

Фрэнк, увы, пробуждал в Эмме не самые лучшие чувства. Конечно, это глупость — карьера зависит прежде всего от собственных способностей, но ей все же очень хотелось заслужить его похвалу, хотелось, чтобы он сказал ей, что она молодец. Чтобы он забыл о ее возрасте и внешности и относился к ней если не как к равной, то хотя бы как к ученице.

И еще ей хотелось честно и откровенно поговорить с ним об этом.

Однако откровенного разговора никак не получалось. Сколько раз она мысленно пыталась подобрать слова, чтобы не показаться назойливой дурой, и всякий раз без толку.

Из-за этих накипевших обид в присутствии Фрэнка она вечно раздражалась, злилась и путалась.

— А что сказала Амира Лунд? — спросила она.

Фрэнк что-то невнятно пробурчал.

— Что?

— Господи, Эмма. Она. Сказала. Что. Возможно. Смерть. Произошла. При. Подозрительных. Обстоятельствах.

Эмма раздраженно бросила:

— Ну конечно. Я тоже так думаю.

Фрэнк приостановился и взглянул на нее.

— Да неужели? Типичный несчастный случай или самоубийство, а ты сразу учуяла убийство?

— Все дело в том, как она одета.

Фрэнк удивленно смотрел на нее.

— И как же она одета?

— Ну, как. Она одета так, будто собиралась лечь спать. Пижама, тапочки, никаких украшений, на кресле пульт от телевизора, телефон под рукой, на столе чашка, с высохшим чаем, похоже. Если бы я надумала покончить с собой, то оделась бы поприличнее и накрасилась. Улеглась бы на кровать, или в ванну, какой уж тут чайник и телевизор. И позаботилась бы о том, чтобы меня нашли.

— Эмма, ты только не обижайся, но далеко не все думают так, как ты. Кого волнует, в какой одежде найдут твой труп?

— Никто об этом и не думает, во всяком случае, осознанно. Но для женщины в такой ситуации вполне естественно желание принарядиться.

Фрэнк фыркнул.

— Ну да, ну да. Что ж, если однажды вечером вдруг заметишь, что выбираешь платье понаряднее и красишь губы, хотя идти некуда и встречаться не с кем, позвони мне, сделай милость, хорошо?

Эмма закусила губу, помолчала, а затем продолжила:

— Еще довольно странно, что все отдушины в доме заклеены прозрачной лентой; пожалуй, это меня в первую очередь и насторожило. Наверное, такие вещи замечаешь, только если как следует присмотреться. Ну ладно, наверное, уже пора идти с соседями общаться?

Эмма развернулась, не дожидаясь реакции Фрэнка. Если бы она помедлила, то увидела бы, как у него отвисла челюсть.

Теперь, когда вынесли тело, это будет вполне естественно. Выйти на улицу и поинтересоваться, известно ли что-то полиции.

Джордж изо всех сил старался выглядеть естественно. Продемонстрировать озабоченность, посплетничать с соседями. Вести себя как все, а не так, будто ему есть что скрывать.

Он позвонил Лили, и Соланке тоже вышли на улицу. Джордж приветливо улыбнулся соседке. За последние недели они и словом не перекинулись, и Джорджу не хватало ее общества. В эти дни ему много чего не хватало.

Лили стояла со скучающим, если не раздраженным, видом, словно ей очень не хотелось никуда выходить, и только сильная рука Дэвида, обнимавшая за талию, вытащила ее из дома. Из-под платка выбивались непокорные волосы, и она раздраженно отбрасывала их от лица, словно они стали последней каплей, переполнившей чашу терпения под конец полного неприятностей дня.

Дэвид же держался совершенно расслабленно, и вот это как раз удивляло. Постоянно напряженному, как сжатая пружина, Дэвиду не удавалось скрыть в себе хищника, даже когда снимал деловой костюм и мирно растил экологически чистые овощи у себя на огороде. Типичный альфа-самец, и Джордж признавал, что ему неуютно в его обществе. Джордж не любил и не умел самоутверждаться.

Вулф и Лили-Мэй не показывались.

Хорошо бы, Вулф успокоился. До него дошло наконец, почему Вулф расплакался у него на участке. Не стоило заводить речь о насекомых, когда все знали, что мухи пировали на трупе Оливии последние пару месяцев.

Господи, даже думать об этом не хочется. Бедный Вулф.

Элисон и Холли Дэли приближались к соседям с некоторой опаской. Элисон обнимала дочь, но со стороны казалось, что это та поддерживает ее, несмотря на то что сегодня, в обрезанных на четверть джинсах и белой футболке без рисунка, с заплетенными в скромную косичку длинными темными волосами, Холли выглядела совсем юной.