Кто украл мою жизнь? - страница 3
Дмитрий спустился на первый этаж поликлиники и спросил у работницы регистратуры, есть ли у них медицинская карта на Пухова Сергея Анатольевича.
— Какая улица? — спросила пожилая регистраторша.
— Каракозова, — с трудом вспомнив, ответил Дмитрий.
— Нет, никакого Пухова у нас нет, — покопавшись минут десять в картотеке, ответила она.
— Странно. Неужели он никогда не брал больничных?
— Возможно, его амбулаторную карту сдали в архив.
— А в каких случаях их отправляют в архив?
— В случае отсутствия обращений в течение 10 лет.
— Понятно.
— И ещё в случае смерти, конечно, — вспомнив, добавила она.
— И где у нас архив?
— В здании морга. Только вам нужно будет получить разрешение главврача.
Когда Дмитрий вернулся в свой кабинет, «охранник» продолжал сидеть на прежнем месте. Как памятник. «Не сегодня-завтра на него могут обратить внимание врачи или охранники, и тогда быстро выясниться, что это мой контингент», — размышлял Дмитрий. «Что же мне с ним делать?»
Чтобы избежать ещё одной нежеланной встречи по дороге домой, Дмитрий покинул поликлинику через служебный выход с обратной стороны корпуса.
По улице Каракозова он ходил каждый раз, возвращаясь с работы, но жёсткий принцип не выносить своей работы за стены рабочего кабинета мешал ему сейчас остановиться у дома номер 9.
Это была типичная панельная пятиэтажка 70-х годов прошлого века. На лавочке у одного из подъездов в обрамлении двух спящих котов сидела старушка.
— Здравствуйте, — громко и отчётливо обратился к ней Дмитрий, решивший, что двухминутный разговор с бабушкой не будет нарушением его строгого принципа.
Старушка в ответ еле кивнула, напряжённо пытаясь узнать заговорившего с ней.
— Скажите, пожалуйста, а Пуховы в какой квартире проживают?
— Кто проживает? — не расслышала она.
— Пухов Сергей Анатольевич.
— Кого?
— Пухов! — чуть ли не на ухо громко крикнул Дмитрий.
— Пуховы давно уже умерли, — вдруг, ответила пожилая женщина, возникшая откуда-то сзади, из глубины двора с мокрым бельём в руках. — А вы кем-то им приходитесь?
— Нет. А сын их — Пухов Сергей — он же здесь проживает?
— Господь с вами, сына они похоронили… я даже не вспомню когда, они ещё сами не старыми были, — ответила все та же женщина с бельём.
— Похоронили своего сына — Сергея Анатольевича?
— Серёжку, да.
— А что с ним случилось?
— Не помню уже. То ли несчастный случай… Нет, врать не стану, не помню.
— А кто-то из семьи Пуховых здесь ещё проживает?
— Никого. У них квартира от шлакоблочного завода была, неприватизированная, и как померли, так её и опечатали, а потом другим дали.
— Да? — не найдя более подходящих слов, растерянно закончил этот разговор Дмитрий.
В своём здоровом, как он сам считал, теле Дмитрий, вдруг, почувствовал пробоину, через которую к его крепкому внутреннему духу стала примешиваться какая-то ядовитая жуть.
Принесла же нелёгкая этого психа.
Прокравшись на следующий день на службу теми же обходными тропами, Дмитрий подошёл к своему кабинету и, уже отпирая дверь, услышал за спиной его голос:
— Вы мне не верите?
В коридоре, который только что был пуст, стоял «охранник» в своей фирменной чёрной униформе.
— Заходите, — стараясь придать своему голосу интонацию безразличия, пригласил его в кабинет Дмитрий.
— Чего вы от меня хотите? — жёстко, прямо с порога, совсем не как психиатр начал он.
— Я хочу, чтобы вы поверили мне.
— А зачем вам это?
— Что?
— Чтобы все вам верили.
— Это важно. Ведь такое может случиться с каждым. С вами, например.
— Случиться что?
— То, что случилось со мной.
— Сколько лет у вас украли, я забыл?
— Это не смешно.
— Вы первый человек, с которым такое произошло. Ни у кого не крадут, а у вас украли. Вам это не кажется странным?
— Мне не повезло.
— Сергей Анатольевич, наш дальнейший разговор я считаю бессмысленным и сейчас объясню почему. Понимаете, я оказываю помощь конкретным людям, разным людям, больным и не очень, но никто из них не ставит под сомнение данные своих документов. Вы же утверждаете, что ваш паспорт фальшивый и вам 26 лет. Так?
— Да, потому что я прожил всего 26 лет и этот паспорт не получал, — ответил он, достав из кармана свой злополучный документ.