Кто зажигает «Радугу»? - страница 31
— Это что же, спецзаказ, что ли? — шутя поинтересовалась намотчица.
— Выручите нас, пожалуйста, — запросил я.
— Выручу. Делай, как я.
Работница взяла картон, свернула из него гильзу, получилась катушка. Я тоже сделал несколько таких. Потом она подобрала шпульки подходящего размера и начала намотку. Одну за другой я получал новенькие, поблескивающие медной проволокой катушки и складывал их в заранее приготовленную коробку. Славка тем временем вовсю гнул тяжелым пинцетом толстую проволоку. Как он ни старался, намотчица закончила работу первой. В моей коробке уже лежал полный набор катушек для двух, если не для трех пеленгаторов, а Славка никак не мог «добить» свою работу.
— Давай помогу, — предложил я.
— Нет, я только-только руку набил, — отказался он. — Скоро кончу.
— Примите, — он наконец протянул работнице туго намотанную катушку. — Спасибо.
— Вам спасибо, — ответила она. — Почаще заходите.
— Зайдем как-нибудь.
Мы вышли в коридор, и тут я вспомнил, что мы даже не спросили, как зовут эту работницу.
— Хорошая женщина, а, Славка?
— Мировая, — Славка с удовольствием перекатывал по ладони заработанные им катушки.
Решили передохнуть. Пошли в буфет. Взяли по бутылке кефира и булочке. Кефир был холодный, бодрящий. В зале мы были только двое. Первая смена, в которой работал Фролов, уже ушла, а вторая еще не успела проголодаться.
— Перестань ты ими играть, — Славка отобрал у меня коробку.
Я выпил кефир первый и теперь сидел, машинально поигрывая ею.
— Видишь, проволока может растрепаться, — Мороз вытащил одну из катушек с особенно тонкой фигурной обмоткой.
— Извини, я нечаянно, мне вовсе не хотелось испортить ее.
— Дело не в том, теперь их надо отлакировать, как бы это лучше сделать? Ты не помнишь, Николай не говорил, есть у него знакомый пропитчик?
— Первый раз слышу. А кто это пропитчик? — ответил я вопросом на вопрос.
— Есть такая профессия, я и сам толком не знаю, что они делают, как-то пропитывают катушку лаком.
— Слушай, Славка, давай так же, на ура, как в намоточном? Придем, сориентируемся по обстановке, там ведь тоже люди, поймут, не выгонят.
— Дело было вечером, делать было нечего, — ответил Мороз.
И правда, делать было нечего. Пришлось опять самотеком двинуться в пропиточный цех. Но нам не повезло. На заводском дворе мы неожиданно встретили Харитонова.
— А, ребята, — обрадовался он нам так, словно между нами ничего не произошло, — идите, поможете.
Мы нехотя подчинились. Он завел нас в заготовительный цех. Возле автомобильного прицепа лежала целая куча стальных обрезков.
— Погрузим прицепчик, — Харитонов обращался к нам вполне по-дружески.
Я уже давно заметил, что отношения людей на заводе совсем не такие, как в учреждениях или в учебных заведениях, — более простые и товарищеские.
Но перемена, происшедшая в руководителе нашего кружка все-таки была непривычна…
— Погрузим? Перчатки есть?
Мы надели брезентовые рукавицы. Поднимали стальные полосы и швыряли в прицеп.
Грохот стоял неимоверный. Открылась дверь конторки, высунулся усатый дядька:
— А, ПТУ трудится, а я думал, тут черти пляшут, — хохотнул он.
Работали мы и правда как черти. Перемазались, вспотели. Николай Иванович трудился вместе с нами.
— Что, ребята, устали, может быть, передохнем?
— Нам некогда, — ответил Мороз, продолжая со злостью швырять железо в кузов.
Помочь было не трудно, от работы мы никогда не отказывались, но главное наше дело стояло, а время шло.
— Вы же сами потом нас ругать будете, что прогуливаем.
— Злопамятный ты, — мастер утер пот со лба, — а думаешь мне больше делать нечего, как грузить это железо? Я не жалуюсь, что для вас же его достал, да еще таскаю.
И правда, подумал я, все уже давно дома, а он «выбил» эти отходы для кружка, хлопочет здесь, да ещё нас уламывает.
— Николай Иванович, вы не сердитесь на него, — заступился я, — просто у нас тут каждая минута рассчитана. Вы не думайте, мы все погрузим.
— Я и не сомневался, — улыбнулся вдруг Харитонов.
Хорошо улыбнулся, по-доброму. И нам сразу стало веселее, прошла недавняя обида.
— Ребята вы толковые, знаю, иначе не взял бы вас в кружок. Только сепаратисты вы какие-то, всех сторонитесь, целыми днями пропадаете на заводе, а не расскажете, как идут дела, что удалось сделать, что не вышло?