Кубок для героя - страница 5

***

Прошлое.

Олеся сидела в коридоре перед белой дверью главврача в ожидании приговора. Каждый год спортивная школа отправляла всех своих воспитанников на медицинскую комиссию. Только вот для спортсменки Филатовой эти проверки здоровья ничем хорошим не заканчивались. Врачи давно вынесли свой вердикт — «к участию в соревнованиях не допускать! Любой спорт запрещён».

Но как же без ориентирования, без лыжных гонок жить?

Чтобы не заплакать Олеська, закусила губу и упёрлась взглядом в потолок с потёртой побелкой, посеревшими от времени пятнами. Трещина, которая тоненькой струйкой бежала посередине потолка и за год стала ещё длиннее. Она уже спускалась вниз, теряясь где-то посередине стены.

— Олеся, может ну его этот спорт? — принялась в очередной раз Таисия Ивановна, уговаривать дочку.

— Мам, ну я что не полноценная? — глухо спросила девушка. — Зачем ты меня такую родила?

— Ну, что ты… — Таисия Ивановна подошла к Олесе, села рядом, обняла дочку, притянув её голову к себе на грудь. — Просто можно в жизни заниматься, и чем ни будь другим…

— Мам, я не хочу жить! Не хочу! Не будет ориентирования, наложу руки на себя!

— Что ты такое говоришь?

— Кому я нужна такая — неполноценная?

— Олеся! Мне ты нужна любая! — печально и ласково сказала Филатова, поглаживая русые волосы дочери.

В это время за дверью кабинета послышался шум, переходящий в ругань. Отчётливо было слышно два женских голоса.

Вдруг дверь распахнулась. На пороге появился не высокий худощавый парнишка со всклоченными волосами. Олеся его видела на тренировках и соревнованиях, но как зовут паренька, не смогла вспомнить.

Мальчик закрыл за собой дверь и, не поднимая головы, сел на свободное место рядом с Олеськой.

— Туда можно? — спросила Таисия Ивановна, бросив взгляд на дверь.

— Можно… — растерянно, пожав плечами, пробормотал мальчик.

За дверями в этот момент продолжался шум.

Филатова старшая тяжело вздохнула, поднялась со скамейки, подошла к двери. Ещё раз вздохнула, и постучав, вошла в кабинет главврача.

— Привет, Олеся… — пробормотал парень.

Филатова повернулась и пристально посмотрела на него.

— Привет… — она вновь попыталась вспомнить имя мальчика.

— … Данила, — подсказал он ей. — Ты за допуском?

— Да…

— А мне не дали… — расстроено сказал Раер.

— И мне не дадут… У тебя что? Какое заболевание?

— Сердце… син… — Дан запнулся, вспоминая мудреное название своего диагноза.

— Синусовая аритмия?

— Да… -

— Предлагали в шахматную секцию перейти?

— Да, — уныло ответил Раер.

— А ты что?

— Сказала, что уже выбрал!

— А зачем тебе эти соревнования? Занимайся так… для себя…

— Как это зачем? — подскочил Данька с места. — Я просто так не хочу. Я хочу войти в сборную…

— Зачем?

— Чтобы всех обыгрывать! Чтобы выиграть кубок на чемпионате мира… Чтобы…

Олеська не выдержала и громко, заливисто засмеялась.

— Во размахнулся! Хочет он выиграть чемпионат мира! Однако и напор у тебя!

Раер опустил голову и сел обратно на скамейку.

— Откуда такая уверенность? Ты здесь пока ещё ничего не выиграл…

— Выиграю! — уверенно ответил он.

— Ну ладно, — Филатова примирительно похлопала парня по спине. — Не обижайся…

Данька приподнял голову и внимательно, с подозрением посмотрел на неё.

— А почему тебе не дают допуск? И как тогда, ты, участвуешь в соревнованиях?

Их взгляды встретились, Филатова грустно улыбнулась, отвела глаза и тихо пробормотала.

— У меня всё гораздо хуже, чем у тебя… Эпилепсия.

— А-а… — протянул, немного смутившись Раер. — Это когда падают на землю и пена изо рта?

— Что-то в этом роде, — уклончиво подтвердила Олеся, эта тема всегда была ей не приятна. — Не повезло нам… — вздохнула она.

У Олеськи всегда было одно желание, чтобы из команды никто и никогда не увидел её приступы. Потребовалось два года, чтобы она призналась себе: «- да, я больна». Ей и сейчас было тяжело с этим смериться. Столько планов, амбиций… возможно им никогда не сбыться…

Из кабинета снова послышались крики и ругань. Дан, слышал голос своей мамы, он вторил голосу мамы Олеси. Ребята переглянулись и посмотрели на дверь. Однако на сей раз крики сразу же стихли. Несколько секунд стояла полная тишина. Дверь медленно открылась… Олеся и Дан замерли. Из кабинета вышли две женщины — мама Олеси и мама Дана.