Куда идём? - страница 8

стр.

Она — лишь дополнение к территориальной государственности; важное, необходимое, но — дополнение. И нужна она именно для тех, у кого нет территориальной государственности или кто живет за ее пределами, чтобы замедлить процесс ассимиляции, остановить который не может. И еще ФНКА нужна как форма объединения народа и как инструмент для решения его основных вопросов, для нас в том числе и вопроса о государственности. Поэтому сегодня ФНКА нужна всем российским немцам; а завтра, когда будет у них и территориальная государственность, она нужна будет тем, кто по каким-то причинам и дальше будет проживать распыленно. Но стать альтернативой территориальной государственности ФНКА не сможет. И нам нужно хорошо понимать это, как и то, что ФНКА вполне может превратиться из инструмента решения проблемы народа в свою противоположность: в сильнодействующий наркотик для снятия разрывающей сердце народа нестерпимой боли от безрезультатности его полувековых усилий и надежд, от глумления над его достоинством и правами, — наркотик для умиротворенного, бесконфликтного перехода в никуда…

Постараемся помнить и об этом, не забывая ни на минуту о безальтернативности для нас совместного проживания, то есть территориальной реабилитации в духе Закона "О реабилитации репрессированных народов".

Куда потечет лава национальных интересов?

Есть ли у нас воля к достижению нашей главной цели? Здесь тоже имеются "разные мнения", потому что имеются разные интересы у отвечающих на этот вопрос.

Не будем повторять всех стенаний и благоглупостей, которыми в течение последних 40 лет многие пытаются оправдать свою выжидательность, бездеятельность и малодушие в деле сохранения своего народа: и что все бессмысленно, что ассимиляция зашла слишком далеко, что слишком много эмигрировало и даже что народа уже давно нет, потому что "большинство думает только о себе" (странно было бы, если бы все думали только о других). Слава Богу, есть считающие и по-другому. Иначе мы не имели бы сегодня как народ ничего, и даже понятия "российские немцы" давно не существовало бы. А это значит, что жизнь подтверждает наличие так нужной нам воли. Вспомним: даже в самые тяжелые времена — военные и послевоенные, российские немцы, полууничтоженные физически, униженные и подавленные морально, представляли собой, надо полагать, достаточно мощный протестный потенциал, потенциал защиты своих национальных интересов и справедливости, если для них вплоть до 1956 года был установлен весьма затратный для государства, особенно в условиях послевоенной разрухи, режим спецкомендатуры.

Старшее поколение еще помнит также, какой массовый всплеск национальных чувств, интересов, инициатив поднялся в конце 50-х — начале 60-х гг. прошлого века, какой размах получила немецкая художественная самодеятельность, какой популярностью пользовались немецкие газеты.

Да, мы не видим, что происходит под толщей земной коры. Но по извержениям вулканов, по потокам лавы, по разрушительным землетрясениям можем представить себе и колоссальные напряжения, и раскаленность глубин. Так и в жизни народа: под сковывающей остывшей корой самозащиты народа от репрессий и несправедливости сохраняется и раскаляется жар национальных интересов. Куда потечет лава этих интересов — на решение проблемы или на выезд — зависит от многих обстоятельств. Но она есть, и два протуберанца — первые две делегации в Москву в 1965 г. с требованием восстановления государственности — лишь спешно задушенное свидетельство этого. Гораздо более убедительное свидетельство — то, что после этих делегаций вся немецкая художественная самодеятельность в СССР была закрыта как "рассадник автономистских настроений". Это ли не свидетельство подлинных настроений народа, несмотря на то, что его в переписях населения страны вообще не существовало?

А когда запреты-оковы ослабли, каким страстным, каким горячим, каким массовым вмиг стало движение российских немцев!

И вот уже десять лет это движение активно действует на политической сцене, все больше освобождаясь от громких импульсивных инициатив начала 90-х гг. в пользу трезвых, продуманных действий. И то, что раздробленное движение в 1997 г. смогло преодолеть внутренние противоречия и создать единую структуру — Федеральную НКА, практически пожертвовав для этого всеми остальными своими подлинно общественными организациями, свидетельствует и о зрелости движения российских немцев, и о его чувстве ответственности за их будущее, и о понимании необходимости концентрации всех сил для более эффективных действий в продвижении к цели. И это — в самые беспросветные, циничные, разрушительные годы ельцинизма.