Кукла с коляской - страница 7

— Но…

— Не перебивайте меня. Сначала выслушайте, что я вам говорю. Вы должны заботиться о своём ребёнке, а не о чужом. Вот сейчас вам надо быть на кормлении, а вы мечетесь по всей больнице, как молодая. А вам, между прочим, уже за тридцать.

С этим было не поспорить — на днях мне стукнуло тридцать один.

— Вы меня слушаете? — продолжала она. — Вы вообще осознаёте, что происходит?

— Он там умирает. Разрешите мне усыновить его.

— Что за глупости. На него и документов-то нет. Возьмите ребёнка из детдома, если вам мало своих.

— Он умирает сейчас, пока мы разговариваем.

— Вы мать, у вас прекрасный сын. Мы делаем всё возможное, чтобы он был здоров. А вы пренебрегаете своими обязанностями. Вам нужно кормить ребёнка, а не витать в облаках.

— Вы разрешите мне усыновить того малыша? Я кормила его.

— Ай, какая замечательная мама. Свой ребёнок голодный лежит, а она кормит абортивный материал. Красота. Вы ещё мне заразу разнесите по всей больнице.

— Он был голоден. Почему нельзя усыновить его?

Врачиха фыркнула.

— Не отнимайте у меня время. Будете себя вести неадекватно, окажетесь в психдиспансере, а ваши дети в детдоме.

— Я больше не могу так. Мне дурно… — Я спрятала лицо в ладонях.

— Вот так-то лучше, — обрадовалась врачиха и прописала мне успокоительное.

Я вернулась в палату, разбудила Сенечку кормить. На вопрос соседки, где меня носило, я чуть не разревелась и слово за слово рассказала всё.

— С таким настроением нельзя ребёнка кормить, — знающим тоном прокомментировала соседка, — а то плохая энергетика передается.

Она кормила свою Алину всегда в хорошем настроении. У этой женщины настроение вообще не портилось никогда и ни от чего.

— Ерунда это, — возразила я. — Лишь бы по часам. У меня из головы нейдёт тот ребёнок.

— Просто ты не вовремя спустилась за шваброй. Где твоя кофта?

— Там валяется.

— И чёрт с ней, не ходи. Может быть, он ещё жив.

— Как ты можешь быть такой чёрствой?

— А что поделать? Это реалии нашей жизни. Тебе правду сказали, это происходит каждый день.

— Он и сейчас стоит у меня перед глазами.

— Пей, что прописали, и забей на всё. Выйдешь из больницы и забудешь.

Увы, забыть Гошу я так и не смогла и на следующий день завела денежную дружбу с уборщицей — не той, которая меня хватала, а со второй. Я ей совала сотенную бумажку, а она на полчаса становилась моим собеседником. Мой первый вопрос был задан шёпотом:

— Ну, как он? Умер?

— Умер, умер, — закивала тётка, пихая деньги в карман. — Отмучился. Нынче утром. От голода. А мож, замёрз.

Я похолодела. Значит, всю ночь, пока я спала… Да его десять раз можно было спасти! Я проревела час, слыша со всех сторон, что я дура. Тогда я ещё не понимала, что столкнулась с системой.

Что-то во мне крепко переменилось после той трагедии, которая была трагедией лишь для двух человек: для меня и Гоши, а для остальных инцидентом. Уборщица рассказала о других подобных случаях, чем вогнала меня в депрессию окончательно. Жизнерадостной соседке хотелось поболтать, а я ходила как в воду опущенная, и чтобы меня утешить, она заговорила о перевоплощении.

— Он возродится в следующей жизни, — сказала она.

Видимо, в моих глазах мелькнуло что-то вроде надежды, потому что она начала пачками выдавать случаи, когда люди перевоплощались.

— Если человека убили выстрелом в голову, то в следующей жизни у него на голове будет родинка, — сообщила соседка, тыча пальцем в эзотерический журнал с фотографией чьего-то кривого уха.

— Хватит, — попросила я. — А то и у меня крыша съедет.

Через неделю их с Алиночкой выписали, а журнал остался мне в наследство. Толстый был, гад, но я его весь прочитала, чтобы не умереть с тоски. Свято место пусто не бывает. Моя новая соседка ругалась матом, курила и сына своего звала Прошей. Мы не ссорились, но и подружиться не смогли. Скользкие банки свекрови исправно падали на пол, но кубовой я теперь боялась как огня.

А вскоре и нас выписали.

Коля приехал на иномарке с цветами и своей мамой, сфоткал меня и Сенечку на пороге, потом я сфоткала Колю с Сенечкой и свекровью, и мы поехали домой. Из моей авоськи торчал журнал. Дети встретили нас весело и шумно, они искренне радовались младшему брату. Моя мама стояла на пороге и сдержанно улыбалась. Не знаю, каким образом, но они со свекровью умудрились стать лучшими подругами.