Кукольный домик - страница 41

«Заткнись, верь в себя!»

«А вдруг твоё предназначение — самоподдерживающиеся чары через алхимические свойства элементов, а не вот это вот всё?»

Он помотал головой, капая последнюю каплю, и шагнул в круг — тревога мгновенно пропала, сменяясь холодной уверенностью.

Достав из рюкзака тонко выделанную шкурку и постелив её прямо на снег, он уселся, шаря по карманам. Найдя нужную колбочку, он зубами вскрыл пробку, влил в себя безвкусную жидкость, ощущая, как в груди начинает трепетать пламя, а в глазах знакомо темнеет.

Откинувшись на шкурку, он закинул за голову руки, вглядываясь в затянутое пеленой тумана и низких облаков небо. Мысль о том, что он единственный, кто хоть что-то в сложившейся ситуации понимает давала ему сил.

Марсенас де Луиз, так яро поддерживавший Микеля в его идеях занял нейтральную позицию: и вашим, и нашим. Это было ожидаемо, после того как Гарри их всех провёл, сделав барона своей марионеткой. При этом может быть барон и замечал это, но, получив желанное, всеми силами не хотел в это верить. Радовало только то, что уважаемый Марсенас де Луиз не отказывался от борьбы с Хаосом, а предпочёл свои малоэффективные методы эффективному и радикальному подходу величайшего алхимика Аленоя.

Да и друзья Микеля оставили его одного. Каспар завопил, что ему мочиться больно и никуда он не пойдёт. Хюндри бабу нашёл. А Фионко лишь отмену налогов подавай, а так как Микель такого не гарантировал, то получил от ворот поворот. И остался один.

Так даже и лучше, они бы его тормозили в дороге. А к чему спешка? На то были причины, истоки которых лежали в древних преданиях.

История эпохи Триады про Посох Разрушения, приведший в упадок тридцать три мира — лишь одна из них. И если кто-то скажет, что истории на самом деле древние и давно всё поменялось — не стоит им верить. Ведь Алая Империя существует по сей день и довольно молода по меркам Сущего, а началась с того, что обычной смертной по имени Адельгейда вручили Часы, Нож, Мяч и Зонт, и пали к её ногам двадцать миров и тридцать семь богов.

Без помощи Хаоса Гарри не захватил бы Нуриен Юндил. Что же за артефакт у Гарри?

Микель в деталях вспомнил образ чародея: меховой плащ, кожаная куртка, перчатки, кожаные ботинки, необычный, но не магический нож, обычный короткий меч, необычный, но тоже не магический длинный меч… Было ощущение, что Микель что-то упустил, но Артефакт Хаоса всегда был источником силы, а здесь, приходилось признать, источника силы он не чувствовал.

Ему пришла мысль в голову, что, возможно, это не Артефакты Хаоса, что дают ему сил. Может быть Гарри сам по себе сущность Хаоса? Безапелляционное заявление, которое невозможно проверить. Хотя, если исходить из принципов логики, то объяснений ситуации всего две: Артефакты Хаоса или Сущность Хаоса. Раз Артефактов Микель не нашёл, то остаётся…

Сердце Микеля остановилось на время осознания этого страшного факта. Если Артефакты Хаоса могут уничтожать миры и ставить на колени богов, то на что способна воплощённая сущность Хаоса?

— Радя Натис —

— Анатор —

Полумрак царил в комнате. Виной тому были закрытые шторами окна. Мебель из комнаты была убрана и грудилась в соседнем зале, и только лишь деревянный табурет одиноко стоял в углу. Кроме табурета висела люстра, к которой была подвязана верёвка, а на верёвке подвешена женщина.

Женщину открыли, словно шкатулку.

Наружу торчали обломки рёбер с остатками кожи и осколками костей. Лицо её опухло до неузнаваемости, превратилось в месиво раздутых и порванных тканей и крови. В открытой глазнице застыл мёртвый глаз, вторая глазница зияла отвратительной пустотой. Губы срезаны, передние зубы вырваны.

Поза тоже была неестественна: руки связаны за спиной и подтянуты к потолку так, чтобы кости едва не вылетали из плечевых суставов, а до пола колени не доставали буквально сантиметр.

На полу под женщиной месиво было не краше: едкая и удивительно вонючая смесь из внутренних органов, кишок, крови, лимфы и испражнений.

Всю эту мерзость ограждал защитный круг, вычерченный кровью жертвы, с символами по краям, которые не имели абсолютно никакого смысла. Здесь не творилась магия, хотя аэлью, не сведущему в этом, могло показаться иначе.