Кукушка - страница 8

стр.



   - Забирай ее, - тихо сказал Ярваг.



   - Что, прости? - священник не удержался и на секунду закусил губу от удовольствия.



   - Забирай.



   Авиль подошел к девочке, присел рядом. Та вжалась в стенку и закрыла глаза ладошками.



   - Пойдем, дитя, - священник схватил ее за руку, девочка заскулила.



   - Ярваг, ты не поможешь мне вынести ее на улицу?



   Ярваг подошел к девочке,  поднял ее с пола  и прижал к плечу - та скулила и отбивалась, но тщетно. Трактирщик зашагал к дверям.



   -Послушай, все будет хорошо....



   В попытке вырваться девочка оцарапала щеку и шею Ярвага.



   -Я... я тебя буду навещать...



   Девочка продолжила царапаться и кусаться.



   Ярваг переступил порог таверны.



   - Отдай ее моему помощнику, - Авиль указал на человека, у которого еще недавно Ярваг сам отобрал девочку.



   Та посмотрела на своего "старого знакомого", перестала бороться, а вместо этого крепко вцепилась в воротник трактирщика.



   Ярваг холодно зыркнул на служителя.



   - Он ее не коснется.



   - Хм... хорошо, как тогда быть?



   Ярваг погладил девчушку по волосам и крепко прижал к себе.



   - Она сама пойдет, правда? Обещаю, все будет хорошо!



   Девочка всхлипнула и отпустила могучую шею трактирщика.



   Ярваг поставил ее на землю.



   Священник сжал кулаки, пытаясь не выдавать волну наслаждения, охватывающую его с все нарастающей силой.



   - Ну... увидимся, кукушонок.



   Девочка странно посмотрела в глаза Ярвагу и покачала головой из стороны в сторону, как будто говоря: "нет, не увидимся". Шмыгнула носом, утерла грязным рукавом глаза. Полезла в кармашек и, достав маленькую деревяшку, вложила ее в ладонь трактирщику.



   Ярваг посмотрел на подарок: в руке лежала грубо вырезанная фигурка кота.



   Он вспомнил видение, прорыв Тени, что случился в таверне.



   "А была ли в жизни этой девочки еще хоть одна радость, кроме того кота? Что эта малышка вообще успела, что увидела за те несколько лет, что живет? А если ее убьют? Это... все? Это вся ее жизнь, получается?"



   Девочка развернулась и медленно зашагала к Авилю.



   Что-то изменялось в ней, что-то пробуждалось внутри. Она становилась как будто старше и ... видела мир иным. Ей было очень страшно идти к человеку в белом, но она знала, что тем самым убережет трактирщика от беды.



   Девочка сделала еще шаг и... сзади на ее плечо опустилась рука.



   Она обернулась - Ярваг ободряюще улыбнулся и мягко завел девочку за спину.





   Нечто, таящееся в пламени души, снова вспыхнуло и сформировало слабую, не до конца различимую, но все же практически цельную форму.





   - Шш, - Авиль зашипел и скривился, будто обжегся. - Отвратительные... ощущения.



   Священник закрылся от мерзких эманаций северянина, понимая, что уговоры теперь бессмысленны.



   - Что ж... Айлар! - он кивнул одному из служителей. - Взять живым!



   Троица помощников стала окружать трактирщика и девочку.



   Священник холодно улыбнулся.



   - Ничего... ты меня еще полакомишь, северянин.



   Авиль сложил руки в молитвенном жесте - грудь быстро и аритмично запульсировала, а от  босых стоп начал расходиться нестерпимо яркий белый свет. Тот стелился по земле и "двигался" в сторону Ярвага.



   Троица за спиной обнажила мечи, а Ярваг достал тесак.



   Трактирщик рванулся к священнику. Ступил в область света, занося оружие, и... едва сдерживая крик, одернул ногу: за мгновение свет прожег сапог и сильно опалил стопу.



   В этот момент сзади быстрый, словно степная гиена, подскочил служитель и ударил Ярвага плашмя мечом по голове. Трактирщик пошатнулся. Другой служитель схватил девчонку за шиворот. Та закричала, а потом...



   Вокруг ребенка стала расползаться тьма. Холодная, густая, едва ли не осязаемая. Когда она врезалась в белый свет, священник застонал и отступил прочь, "забирая" свет с собой. Служители также принялись отползать в стороны.



   Пространство "моргнуло"...






***







   Ярваг убрал руку с затылка: боль в голове ушла, как и боль в обожженной стопе. Он стоял в каком-то крошечном темном проулке, где под хлипким тряпичным навесом, едва укрывавшим от непогоды, дремала девочка. У ее коленок, скрутившись клубком, посапывал серый кот.