Кукушкины дети - страница 8
– А что существует бандитский жаргон? Раньше я только о тюремном слышал.
– Да, появился и бандитский – отвечал гость.
Наконец-то на третьем канале было что-то, по крайней мере, не противное. Шла реклама «МММ». Ее и оставили. Несмотря на совершенно позитивное лицо Лени Голубкова, хорошее настроение, а вместе с ним и аппетит прошли. Все как-то притихли. Мужчины вышли на балкон. Лида стала готовить стол к чаю. Марина, сидевшая рядом с Еленой Леонидовной, спросила:
– А у вас по кабельному что показывают?
Женщина растерялась, а потом, собравшись с мыслями, отвечала:
– Марина, да мы уж полтора года в столице не были. Лида одна в квартире живет. А мы в деревне. Про кабельное я и не слышала еще. Раньше же и не было никакого кабельного.
– А попросите дочь. Пусть она вам включит. Может в вашем районе что-то путное показывают. А у нас так только голых девок.
– Голых девок? – глаза старушки округлились, словно пуговицы.
– Ну, да. И девок и мужиков – подтвердила гостья.
– Да неужели? – щеки Елены Леонидовны покрылись румянцем. – По нашему телевизору? – хозяйка с недоумением посмотрела на свой «Рубин». В ее взоре читалось осуждение. – Да как же я попрошу Лидусю, такую срамоту включить? Что Вы? – теперь осуждение было переадресовано гостье.
– Да, и то верно – согласилась Марина. – Да ведь может у вас и нет этого кабельного – запоздало пыталась исправить ситуацию гостья, что завела этот разговор.
– Да конечно нет – схватилась за спасительную идею растревоженная женщина. – Да и зачем нам такие программы. Конечно, нет.
В это время в комнату вошла Лида с подносом. На подносе лежали пышные пироги, мед и даже конфеты. Услышав разговор о новом телевидении, она радостно спросила:
– Кабельное хотите? Сейчас включу.
Не успели женщины вымолвить и слова протеста, как на экране замелькали яркие огни. Шел концерт популярных певцов и артистов.
– О! Вот как раз то, что нам и надо – девушка стала подпевать. Все заулыбались.
– А мне Марина тут страсти всякие про это телевидение рассказывает – съябедничала успокоенная мать.
– Про обнажёнку что ли? – Лида весело смеялась. – Так ее ж только ночью показывают. А днем очень даже хорошие фильмы и концерты, как видите.
– Ну, слава Богу. Значит, днем не опасно.
– Не, мам. Не опасно – Лида говорила таким обыденным голосом и с таким равнодушным видом, что женщинам и самим стало смешно за свои опасения. Они обе засмеялись друг на друга и принялись за чай.
За чаепитием опять вернулись к разговору о предстоящем бракосочетании. Беспокоились больше родственники. Молодые были так счастливы, так довольны своими отношениями, что, казалось, им ничего больше и не надо. Учитывая это, а также неопределенность жизненных перспектив, было решено, не тратить много сил и денежных средств на свадебную церемонию.
– Я попрошу у Бога вместо платья и фаты лишнюю пятилетку счастья – говорила Лида, заглядывая любимому в лицо.
– Нет. Без платья нельзя. А без фаты тем более – испугалась Марина. – Сейчас все традиции забыли, а зря. По религиозным канонам, и белая магия тоже это подтверждает, очень важно, в чем одета невеста на свадьбе. Очень важно. В шляпе нельзя, с голой головой тоже нельзя, с цветами в волосах ужас как нельзя. Просто смерть как нельзя. Только в фате. Только фата гарантирует благополучный брак. Она же отличает невесту от других женщин. И шляпу, и цветы, и все, что хочешь, можно носить в любой другой день, а вот фату только на свадьбе. И только невесте. Один раз в жизни.
– Марина, уговорила. Я согласна на фату и на все остальное. На все, что положено для того, чтобы на небесах нас обвенчали на счастье.
– Ну, вот видишь, Виталий, какая покладистая у тебя будет жена – повернулась Марина к брату. – Я рада. Я рада не только по поводу свадьбы – она поперхнулась, не сумев сдержать эмоции. Глаза сначала заблестели, а затем часто-часто заморгали. Виталий обнял сестру.
– Знаю. Знаю. Прости. Я знаю, как ты волновалась, пока меня не было. И затем на суде. Я все понимаю и люблю тебя, не только как сестру, но, наверное, отчасти и как мать. Все последние годы ты мне была как мать. Спасибо.