Культ некомпетентности - страница 9

Это высказывание не кажется мне удачным. Как монарх в своем дворце может не знать о богатстве денежного туза, незапятнанной репутации судьи, победах военачальника, о чем знает народ на площадях? О таких вещах узнать нетрудно. Народ знает, что такой-то был хорошим судьей, а такой-то блестящим офицером. Следовательно, он может назначить их претором и генералом. Допустим, но кто просветит народ, когда надо выбрать молодого судью или офицера, только начинающего свою карьеру? Я, признаться, не очень понимаю. Рассуждая подобным образом, Монтескьё сам ограничивает возможность народа сделать правильный выбор, ведь назначить тот может лишь известную личность и лишь на очень высокую должность, в конечном итоге имея дело с людьми на закате их карьеры. На чем же народ может основываться в своем выборе, где черпать информацию при выдвижении тех, кто только начинает трудовой путь? Монтескьё считает народ способным оценить лишь подтвержденную компетентность, но не ту, которая только начинает себя проявлять. Доводы Монтескьё малоубедительны.

Результат этот — следствие антитезы (в логическом смысле слова). Монтескьё хотел доказать здесь не столько истинность своего утверждения, сколько ложность другого. Вопрос, который он держал в уме, следующий: способен ли народ управлять государством, предвидеть, рассматривать и разрешать проблемы внутренней и внешней политики? Нет. Способен ли он правильно выбирать должностных лиц? Пожалуй. Антитеза так увлекла Монтескьё, что он договорился до того, что, хоть способности управлять у народа нет, способностью назначать должностных лиц тот наделен в высшей степени. В заключение приводится вывод: «О всех этих фактах народ на площадях узнает лучше, чем монарх в своем дворце. Но может ли он управлять ситуацией, находить место, время, удобный случай для вынесения наилучшего решения? Нет, не может».

На самом деле способность народа избирать должностных лиц ненамного выше, чем его способность последовательно уменьшать влияние австрийского правящего дома. Именно ненамного. Уменьшить могущество австрийского правящего дома и найти человека, который сумеет этого добиться, почти одинаково непросто.

И уже совсем не способен народ выдвинуть достойного человека, еще не обремененного лаврами. Но при демократическом режиме он как раз на это претендует.

Чем кандидат на высокий пост может понравиться народу или его представителям? Своими достоинствами, которые те оценить не в состоянии? Конечно, нет. Чем же тогда? Сходством своих мнений с мнениями народа, то есть своими политическими взглядами. Политические взгляды кандидата на высокий пост — лишь на них опирается народ в своем решении, потому что это единственное, о чем он может составить здравое суждение.

— Но взгляды, сходные с взглядами народа, могут сочетаться с высокими профессиональными качествами.

— Разумеется. Однако это дело случая. При этом, по крайней мере, народ не выступает против компетентности, просто она ему безразлична или даже чужда. Компетентность тут не дает никакого преимущества.

Неминуемое следствие: кандидат на высокий пост, не чувствующий за собой никаких достоинств, без труда понимает, что достигнет цели, лишь имитируя необходимые политические взгляды, что он и делает. Но довольно часто и обладающий достоинствами кандидат, прекрасно зная, как это делает недостойный кандидат, и не желая поражения, также обзаводится нужными взглядами. Это и есть «солидарность во зле», о которой так хорошо говорит Ренувье в своей «Науке морали». В результате большинство народных избранников ни на что не годны, а немногие достойные люди, составляющие исключение, — люди слабохарактерные. Между тем сильный характер — неотъемлемая часть компетентности почти на любом поприще.

Остается малое число достойных людей, не выставляющих напоказ нужные взгляды и получивших административную должность по недосмотру со стороны политиков. Эти чужаки стечением обстоятельств порой продвигаются достаточно далеко в своей карьере, не достигая, впрочем, самых высоких постов, которые, естественно, сохраняются для тех, кто пользуется доверием народа.