Кундалини: Эволюционная энергия в человеке - страница 7

Он свято верил в традиционную школу религиозной дисциплины и в Йогу, сохранившуюся в Индии с глубокой древности, — Йогу, которая (наряду со многими факторами, помогающими добиться успеха) оставляет почетное место для добровольного отказа от мирских богатств и устремлений, отказа, необходимого, чтобы помочь уму, сбросившему цепи, удерживающие его на земле, нырнуть в собственные неизмеримые глубины, не потревоженные желанием и страстью. Подобное поведение прославлялось еще в Ведах. Его примером служили сами вдохновенные авторы ведических гимнов и прославленные провидцы Упанишад, продолжившие традицию древнего индоарийского общества оставлять суетную жизнь в зрелом возрасте пятидесяти лет и старше и отправляться в леса (иногда в сопровождении супруги), чтобы жить в затворничестве, посвятив остаток жизни беспрерывной медитации и молитве — прелюдии великого и мирного исхода.

Подобные примеры всегда вызывали в Индии глубокое восхищение бесчисленных мистически настроенных последователей и последовательниц, и даже сейчас сотни отцов семейств (весьма благополучных и преуспевающих с мирской точки зрения), достигнув преклонного возраста и простившись со своими уютными домами и почтительными потомками, отправляются в отдаленные места отшельничества, чтобы провести остаток дней в умиротворенном духовном поиске вдалеке от суетного и беспокойного мира. Мой отец, горячий поклонник этого идеала древности, после двенадцати лет семейной жизни принял решение провести остаток жизни в отшельничестве. Это решение было отчасти вызвано трагической смертью его первенца в пятилетнем возрасте. Добровольно оставив правительственный пост, приносивший немалый доход, он удалился от мира, чтобы уединиться с книгами, когда ему еще не было пятидесяти лет, и вся ответственность за дом и семью легла на плечи его молодой малоопытной жены.

Она ужасно страдала — отец удалился от мира, когда ей еще не было двадцати восьми лет и на руках у нее оставалось трое маленьких детей — две дочери и сын. То, как она вырастила нас, с какой преданностью и самозабвением она ухаживала за отцом (не обмолвившимся с тех пор ни единым словом ни с кем из нас), умудрившись сохранить при этом доброе имя семьи, можно воспеть как образец беспримерного героизма, неуклонной преданности долгу и кристальной чистоты полного самоотречения.

Я чувствовал себя убитым. Как смогу я взглянуть ей в глаза, признаться в своей слабости? Сознавая, что из-за отсутствия самоконтроля, я не оправдал возлагаемых на меня надежд, я решил оправдать себя в материнских глазах иным способом. Но, чтобы искоренить в себе пагубные наклонности и научиться контролировать поведение, мне необходимо было научиться подчинять собственный ум. Приняв это решение, я стал искать способы его реализации.

Чтобы добиться успеха, необходимо было, по крайней мере, обладать хоть какими-то знаниями о способах подчинить свою бунтарскую натуру. И я прочел несколько книг по развитию личности и контролю ума. Из всей массы сведений, собранных в этих трудах, я обратил внимание лишь на две вещи: концентрацию ума и воспитание воли. Я начал практиковать и то, и другое с юношеским энтузиазмом, отдавая этому все свои силы и подчиняя все желания, чтобы достичь цели в кратчайшие сроки. Зная, что неспособность к самоограничению привела меня к тому, что я, пассивно поддавшись желанию, стал читать художественную литературу вместо сухих и сложных школьных учебников, я решил закалить свою волю, начав с малого, а затем ставя перед собой все более крупные задачи. Я ломал себя, выполняя неприятные и тяжелые задания, против которых восставала моя свободолюбивая натура, пока не начал ощущать себя ее полным хозяином, неспособным вновь пасть легкой жертвой соблазнов.

От контроля ума до Йоги и оккультизма — один шаг. Переход от чтения книг, посвященных первому предмету, до изучения духовной литературы (включая беглое ознакомление с некоторыми оригинальными текстами), произошел почти незаметно. Страдая от своей первой жизненной неудачи, мучаясь угрызениями совести, я чувствовал все возрастающее отвращение к миру с его запутанными отношениями, приведшими к этому унижению. Постепенно желание отказа от мира стало разрастаться во мне, и я стал искать путь с честью уйти от неурядиц жизни, найдя уголок для тихого и замкнутого существования. Во время этого острого внутреннего конфликта тихое послание «Вхагавадгиты» оказало на меня глубокое и благотворное воздействие, умерив жар воспаленного ума картиной вечной и мирной жизни в гармонии с Бесконечной Реальностью, стоящей за миром явлений, где перемешались радость и боль. Таким образом, желая достичь успеха в мирской жизни, исключив возможность провала из-за недостаточной решимости, я совершенно неожиданно ударился в другую крайность: очень скоро я стал упражнять свою волю и практиковать медитацию не для достижения сиюминутных целей, а для продвижения в Йоге, даже если это потребует принесения в жертву всех моих мирских планов.