Купи фейка! - страница 17
Когда она открыла глаза, то, даже не глядя на часы или в окно, поняла, что уже давно полдень и она лежит в своей кровати, в той же одежде, что была ночью, но заботливо укрытая одеялом.
Подскочив, Инга кинулась на кухню. Там Фенрок, мурлыча про себя маршевую песню, варил в большой кастрюле серое варево, от которого Инга уже успела отвыкнуть.
— Где они? — крикнула девушка.
— Спят, — степенно ответил орк. — Помылись, поели и спят.
Инга помчалась наверх, к спальням. Удивленный топотом, из кабинета высунулся фей, но Инга не удостоила его и взглядом. Она ворвалась в комнату к оркам. Услышав грохот двери, мужчины проснулись, скатились с кроватей на колени.
— Ребята, — всхлипнула Инга.
Миг — и она уже сидит на коленях у Дрока. Рядом на кровати расположился Зуматар, поглаживающий хозяйку по спине.
— Они вам ничего не сделали? — Инга требовательно рассматривала орков. На первый взгляд они не изменились.
— Никто нам ничего не сделал, — убедительно произнес Дрок. — Все были милы и приветливы.
Инга недовольно подняла голову, а орк только этого и ждал, потому что поцеловал ее. Горячие губы пробежались по ее губам, раздвинули их, скользнули по зубам. Инга приоткрыла рот и отдалась во власть языка Дрока.
Зуматар, приподняв ее волосы, выцеловывал дорожку вдоль ее шеи, шепча:
— Госпожа, вы самая лучшая. Мы думали только о вас. Только эти мысли не давали нам сорваться. Простите нас, госпожа! Не расставайтесь больше с нами!
Инга оттолкнула Дрока и влепила ему пощечину.
— Ты, гад, хотел уйти от меня! Приходил Артур и все мне рассказал!
— Хотел, — не стал отнекиваться Дрок. — Я думал, что жизнь с вами — это болото, из которого не выбраться. Я думал, вы никогда не допустите до своего совершенного тела, и будете бесконечно мучать нас. Я был не прав. Я не смогу без вас, госпожа!
— И я не смогу без вас, моя сладкая госпожа, — откликнулся Зуматар, а Инга покраснела. Да, он же ласкал ее в самом интимном месте!
— Уберите руки от меня! — Инга очень постаралась, чтобы ее голос прозвучал строго. — Еще сегодня ночью вы трахали чужих девиц!
— Нет, — сказали орки хором, а Дрок добавил: — Они трахали нас. Не мы их. Это большая разница.
— А вас мы не хотим трахать, — прошептал Зуматар ей в ухо. Этот шепот разошелся по телу сладким трепетом. — Мы хотим вас любить. Прямо сейчас.
— Докажите, что мы — ваши, госпожа, — губы Дрока касались ее, обдавая теплым дыханием с запахом мятного зубного порошка. — Докажите это прямо сейчас.
Он подхватил ее на руки, а Зуматар отвечал за двери.
Пока Дрок, медленно расстегивая ее рубашку, целовал каждый открывающийся кусочек кожи, Зуматар раздевался. Потом орки поменялись местами. Инга приподнялась на локтях, любуясь на своих обнаженных и возбужденных красавцев. А потом нахмурилась — чуть сероватую орочью кожу пересекали полоски тонких, едва видных свежих шрамов.
— Это еще что такое? А ну-ка, повернитесь!
Упругие ягодицы, спины и бедра рабов были покрыты синяками.
Орки повернулись обратно и легли рядом с Ингой.
— Ваше предположение, что мы кого-то трахали, далеко от действительности, — сказал Дрок. — Но две недели в борделе здорово нам прочистили мозги.
Зуматар потянулся целовать Ингу, но она протестующе выставила ладонь.
— Вас же нужно смазать заживляющим кремом…
— Госпожа, — с легким смехом сказал Дрок. — Мы вернулись домой на рассвете. Перенесли вас из лаборатории.
— Вы так мило спали на столе!
— А фей — на полу. Да. Мы сделали все, чтобы предстать перед вами в лучшем, из возможных, виде. Даже успели полноценно отдохнуть.
— Госпожа, — простонал Зуматар, — госпожа… все эти дни я мечтал о вашем запахе и вкусе!
— Простите нас, госпожа, тогда мы испугались, что феёк займет ваше сердце.
Дрок захватил руки Инги в свой плен, и принялся целовать ее губы, от одного уголка к другому. А Зуматар стащил с нее юбку, за ней — трусики, нежно провел руками по бедрам, поцеловал в пупок, лизнул, щекоча языком, вверх до солнечного сплетения.
— Одного раза хватило, чтобы я попал к вам в плен. Позвольте целовать вас! Ласкать…
— Да, — простонала Инга, потому что Дрок уже занялся ее грудью, мучая языком возбужденный сосок. Ко второму он не прикасался, и это вызывало у девушки какое-то странное недовольство.