Купольный город - страница 22

– Отправить-то отправили, – угрюмо ответил Михаил, – только на следующий же день забраковали.

– Как забраковали? Почему?

– Официальный ответ – не соответствует принятой системе.

– В каком смысле?

– Вот и я не понял, хотя, вроде, и не тупой. Как объяснил мне наш декан, любая твердая пища, а жвачку посчитали твердой пищей, как яблоко или необработанный кокос, не приемлема для питания в Купольном городе.

– Но почему?

– Сказали, что в энергетических тюбиках содержатся все необходимые человеческому мозгу и телу полезные вещества, а твердая пища насыщает лишь желудок и ведет к чревоугодию, как это называли в старом мире. Грубо говоря, мою жвачку сравнили с куском мяса.

– Тише, тише, не кричи так, – цыкнула на Михаила Ольга, присутствовавшая при нашем разговоре. – Еще подумают, что ты и мясо на 3Д-принтере распечатал, обвинят в нарушении правила о вегетарианстве.

«Опять эти правила! Всё подчинено этим дурацким правилам», – возмутилась я, но вслух ничего не сказала. Шипящий шепот Ольги всегда говорил о великом преступлении. Она-то в правилах разбирается лучше нас с Михаилом вместе взятых.

– Не расстраивайся, – пыталась я приободрить Михаила. – Станем полноценными горожанами, вступим в поисковую группу, и ты наделаешь нам этих жвачек. Будем пировать!

– Уже не попируешь, – с горечью в голосе отозвался Михаил. – Они изъяли все разработки. Вплоть до картриджа. А ведь я трудился над ним три месяца.

Я вернулась в комнату в упадочническом настроении. Проклятая система!

– Время 21.00. Отбой, – произнес всё тот же женский голос, уже не казавшийся мне милым, как раньше. И я начала проваливаться в сон. «Они что, распыляют какой-нибудь усыпляющий газ?» – подумала я напоследок, отдаваясь в цепкие лапы моего непрекращающегося видения: красные маки, красные маки…

Второй год обучения подошел к концу. Оставались считанные дни до второгодичной аттестации. Ни с Ольгой, ни с Михаилом мы практически не виделись. Каждый корпел над своим научным проектом. На этот раз никаких коллективных проектов. Только собственная разработка, причем обязательно важная и необходимая для общества. Но как определить её важность и необходимость? Например, жвачка Михаила, которая никак не идет у меня из головы, реально полезна по своим функциям. Причем Михаил сам вот-вот столкнется с жизнью и бытом поисковиков. Он её разрабатывал для себя. И вдруг – не нужна.

Не знаю, над чем работали Михаил и Ольга. Катастрофически не хватало времени даже на прием пищи, а не то что на болтовню. По своей основной научной области – архивному делу – я разрабатывала классификацию способов сохранения бумажных артефактов вне вакуумных комнат. Моей целью было показать не только архивариусам и историкам, но и горожанам естественных научных отраслей реликты старого мира. Взять хотя бы Михаила. Он совершенно не разбирается в книгах. Для него существует единственный вариант – э-книга, которую он может прочесть в любом месте на планшете или ноутбуке. Аудиокниги и инфоочки он не признавал. Он считал, что на слух информация, особенно его формулы, не воспринимается по определению, а инфоочки ему не нравились по их дизайну (модник какой!). Я же была без ума от бумажных книг и бредила вакуумной комнатой, в которую я наконец-то смогу попасть в качестве признанного архивариуса. На мои увещевания в пользу бумажных изданий Михаил отвечал:

– Зачем? Брать разрешение на посещение вакуумной комнаты, которого вряд ли допросишься, надевать скафандр, перелистывать и без того хрупкие странички, если можно закачать всю информацию в планшет или, на крайний случай, войти в библиотечные материалы через очки, и спокойно изучать любую книгу, не боясь её испортить.

Это отношение Михаила к бумажным носителям знаний и подтолкнуло меня к теме моего аттестационного проекта. Согласно моей теории (на практике мне испытывать её не дали), если каждую страничку бумажного издания обработать специальным раствором, состав которого, кстати сказать, напоминает криопроектор, а затем поместить в вакуум буквально на двадцать четыре часа, книга становилась если не вечной, то, по крайней мере, могла прослужить несколько сотен лет. Опять же, для установления точных сроков вакуумизации и более реального срока службы книги после обработки необходимо практическое испытание. Как мне сказала декан нашего факультета Алевтина, только на второгодичной аттестации я смогу доказать правильность своей теории и убедить комиссию в необходимости опытов. На это я очень надеялась. Однако, помня историю со жвачкой Михаила, я иногда опускала руки. «Ну и пусть забракуют мой проект», – утешала себя я. Я всё равно иду за пределы купола, а там не будет времени на всякие эксперименты. Там я буду трогать бумагу своими собственными руками, без скафандра, без вакуума. Это будут только мои книги, во всяком случае, до сдачи их в архивную правительственную библиотеку.