Курьер. Книга первая - страница 13

Я повернул голову и замер. И было от чего! В меня целились! Какой-то парень в элегантном чёрном костюме и чёрных солнцезащитных очках стоял в десятке метров от меня и рассматривал мою черепушку сквозь мушку своего пистолета. Мимо моих глаз промелькнула вся моя жизнь, разум лихорадочно заметался, ища выход, но что тут можно поделать?! Прыгать в сторону? Упасть под стол? В любом случае он успеет выстрелить, а тонкий ресторанный стол — плохое укрытие. Секунды потекли как часы. Я оглянулся на Шелу, её яростное лицо в тот миг я запомнил навсегда и даже сейчас оно всё ещё свежо в моей памяти. Помню, она выкрикнула какое-то странное слово: то ли "гриб", то ли "грим", а потом швырнула меня через стол. Раздался громкий хлопок, пуля тяжело зыкнула над головой, но я уже падал, сметая со стола бутылку "Грацци", салфетки, полупустые фужеры и прочую дребедень, а рядом со мной падала Шела.

Её рука ухватила мою, сильный рывок вздёрнул меня на ноги, я ошеломлённо замер: всё вокруг казалось остановившимся, перевернувшийся стол падал, казалось, целую вечность, люди вокруг и предметы словно бы замерли по команде "Стоп! Пауза!", мой фужер с остатками "Грацци" и капли веером вокруг него, зависшие в воздухе, — всё это сбивало меня с толку.

— Да шевелись же, идиот!

Крик Шелы вырвал меня из ступора, и я скользнул за ней своеобразным прицепом, так как она ещё не соизволила отпустить мою руку. В мгновение ока она запрыгнула на ближайший стол, пробежалась по нему, пиная посуду, пустую и не очень, и прыгнула вперед. Я как дурак, естественно, рванул за ней, чтобы чуть ли не сразу с воплем отшатнуться. Я забыл, что ресторанчик находится на крыше одного из многоквартирных домов, и сейчас под нами было метров двести свободного падения прямо на центральную городскую дорогу.

— Ты сдурела?! — мой вопль был услышан, наверное, даже на Земле.

— Прыгаем, трус!

Оттолкнувшись от ограждений, Шела сиганула вниз. До меня снова не сразу допёрло, что руку мою она всё ещё сжимала. Возле уха зыкнула ещё одна пуля, она ударила мне в плечо и прошла навылет. Но я не чувствовал боли, я уже летел вниз… И умирал от страха…

Потом был яркий свет, и снова непонятный крик Шелы: "гриб"? Или всё-таки "грим"? Хотя причём тут?..

— Андрей!

Это прозвучало слишком резко, как удар кнута; я дико всхрапнул и очнулся. Похлопал ресницами, прогоняя сон, и с трудом сфокусировал взгляд на обрюзгшем, похожем на бульдожью морду в старости лице своего начальника. Он был в гневе и ходил из угла в угол, сопел, покряхтывал, жевал свой вечно слюнявый язык и плямкал губами. С нахмуренными бровями ему это очень шло. Я незаметно стёр со щеки его случайный плевок, угодивший на этот раз, впрочем, достаточно метко.

— Простите, Зизольдий Гурабанович, отвлёкся немного, — я решил, что немного раболепства в голосе не помешает, старику ведь ужасно нравилось, когда его все слушались и все подчинялись, что в общем-то происходило достаточно редко.

Поэтому я помолчал секунду-другую и добавил:

— Милостью Триединого, хранителя нашего времени и всего сущего, простите…

— Помолчи, Андрей, — буркнул он неприязненно. — Мало того, что как ребёнок соску выклянчил этот заказ, опоздал на работу, так ещё и умудрился заснуть на инструктаже! Ну что за свинство-то такое?!

— Простите пожа… — вякнул я было.

— Молчать, когда тебя спрашивают! Значит так, любезный, коли уж ты так спать хочешь, бедняга, то вот тебе вводная! Вирр получишь у Грэя, мнемо-запись у Сла?вена. Обратишься к Кузьме за всем необходимым, потом к Грину! Всё! Брысь отседова…

— Зизольдий Гурабанович… — я попытался было наладить контакт, однако вредный старик быстро расписался в инструктаже и в "обязаловке" (заявление специального обязательного рода, которое составляет каждый курьер перед выходом на задание на случай собственной гибели), вручил мне кипу бумажек и весьма невежливо вытолкал за дверь.

Я немного постоял, напряжённо прислушиваясь. Из кабинета начальника доносилось глухое бормотание, взрёвывание, затем громко заскрипело кресло и всё успокоилось. Я с облегчением перевёл дух — когда тебе уже под триста, а сотрудники повсюду ходят сплошь молодые да вдобавок ещё и быстрее соображают, тут уж поневоле начнёшь обижаться на весь свет, что тебе не тридцать и не сорок. Особенно, когда мимо тебя в дверь словно молния проскальзывает одна такая в строгой деловой юбке, которая, несмотря на официальный тон, уж очень неофициально облегает милые взгляду округлости. Тут уж хочешь, не хочешь, а возопишь во весь голос: "Ой, где ж ты, моя молодость?!".