Курьер. Книга первая - страница 50

Я поморщился, скривил губы и изобразил мычание подавленного жизнью и алкогольными испарениями в голове человека. Мне очень хотелось пить… Пить и спать… А тут ещё этот звонок с самого утра от Альберто Танзани, который пригласил меня с Шелой к себе на обед.

— Милый, надевай костюм, — донеслось до меня назойливое. — Не упрямься, ты будешь выглядеть в нём мило, элегантно и неотразимо…

— Элегантно?! — я чуть не задохнулся от праведного возмущения. — Элегантно?! Кто бы говорил об элегантности! Ты сама идёшь к Альберто в гости в шортиках!

— Да, но я же надену белую блузку! И потом я не надевала бы шортики, если б не какой-то дикий самец, который порвал моё любимое вечернее платье и измазал все стены дорогущей косметикой! Ты случайно не знаешь, кто бы это мог быть?!

Я с удовольствием зажмурился и мысленно произнёс про себя: "Йес!". Мы просто обожали изводить друг друга шутливыми мелочными придирками, доводя себя до белого каления, до скандала, до битья посуды о стену и о голову ближнего своего не переступая однако роковой черты, сразу за которой следовала мгновенная разрядка, и вот мы уже оказывались в постели, переводя наши крики в горизонтальное положение, и… И вообще я считаю, что это наилучший выход из вот таких вот ситуаций. Сегодня же я брал реванш за прошлый раз, когда Шела по незнанию отправила все мои вещи в прачечную "Минутка", тут неподалёку за углом, не посмотрев, что их нужно стирать в строго определённых условиях, в результате чего левая штанина моих любимых брюк окрасилась в ярко-оранжевый цвет, правая — в дикую смесь жёлто-голубого, рубашка приобрела нежный розово-серебристый оттенок, а футболка стала похожа на искупавшуюся в мазуте зебру. Когда я увидел свои вещи, которые Шела преподнесла мне с видом униженного и оскорблённого кролика, прижавшего свои очаровательные ушки в ожидании трёпки, меня чуть весёлый старик Кондратий не посетил. Так что сегодня был мой реванш…

— Ты не заболел, прелесть моя? — тревожным тоном спросила моя "тридцать три несчастья", подойдя ко мне.

— Да нет, — я пожал плечами и недоумённо уставился на неё, — не заболел. А с чего ты вдруг спрашиваешь?

— Ну как "с чего"? Ты молчишь, не огрызаешься, не строишь из себя великого юмориста всех времён и народов, не язвишь, не умничаешь… Ты не заболел часом?

Я посмотрел в её лучистые прекрасные глаза, окунулся в них, побултыхался там немного, затем вынырнул и вдруг произнёс:

— Я люблю тебя…

Она стояла как громом поражённая, слабая улыбка играла на её губах, а в глазах замерло выражение нежной беспомощности, они распахнулись, и донельзя удивлённый взгляд упёрся в меня. Она стояла так довольно долго, своим пристальным хоть и удивлённым взглядом изучая моё лицо, затем удивление погасло, в глазах заплясали игривые искорки, слабая улыбка сменилась лукавой, и тут Шела прямо с каким-то садистским чувством ущипнула меня за голый живот, да так, что у меня глаза полезли из орбит. Я захватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, по которой вдобавок ещё и саданули сапогом.

— Ну тебя нафиг с такими шуточками, — фыркнула она, полюбовавшись на неземное выражение моего лица.

Она вдруг закинула мне руки на плечи, и тут её лицо оказалось совсем рядом, мягкие, чуть влажные губы коснулись моих, и мы слились в крепком страстном поцелуе…

— М-м-м… — промычал я.

Меня потрясли…

"Что за…", — мелькнуло в голове.

Ещё одна встряска, посильнее предыдущей…

"Ну какого?..", — успел подумать я, и тут лицо Шелы стало стремительно удаляться от меня, в никуда провалились комната и рубашка на люстре, яркая красочная картинка сменилась непонятными тёмными тонами, которая вдруг вспыхнула аляповато-яркими красками, чей-то красивый мощный звучный глубокий голос торжественно назвал моё имя, прибавив к нему пару метафор, и… тут я проснулся. Меня трясла и немилосердно швыряла из стороны в сторону моя собственная кровать, причём так сильно, что я едва удерживался на ней в горизонтальном положении.

— Доброе утро, — раздалось вдруг над головой.

— А?.. Что?.. — встрепенулся я и диким взглядом посмотрел по сторонам.

— Доброе утро, говорю, — спокойно повторил Грэй, нахально меня разглядывавший с экрана на потолке.