Куриный бульон для души. Истории для детей - страница 16

стр.

Когда окончился этот сеанс, моя спонсор попросила Чака помолиться о ней. У нее были боли во всем теле, а он обладал даром исцеления. Я терпеливо ждала, не зная, что и думать.

Чак взял какую-то маленькую бутылочку и вылил ее содержимое себе на ладони. Затем возложил одну руку ей на голову, другую поднял высоко в воздух, закрыл глаза и с величайшей уверенностью обратился к Богу.

Моя спонсор покачивалась взад-вперед, по ее щекам текли слезы. Я не понимала, что происходит. Прошло несколько секунд, и она упала на пол, где пролежала с минуту. А еще через минуту мы с одним из участников помогли ей подняться.

Она улыбнулась и сказала:

– Я знаю, что исцелена.

Я тоже хотела исцелиться и подошла к Чаку:

– Вы могли бы помолиться за меня?

Он ответил:

– Конечно, – взял в руки бутылочку и спросил: – Какая у вас проблема со здоровьем?

– У меня шумы в сердце.

– Ладно. Давайте помолимся.

И снова он простер одну руку к небесам, а другую положил поверх моего сердца. Я не понимала, что должно произойти, и была напряжена. Я чувствовала, как мое тело начинает двигаться, описывая крохотную окружность, но ноги ему сопротивляются. Послышался голос женщины-спонсора:

– Расслабься, Киша. Доверься Богу. Расслабься.

Не успела я сообразить, в чем дело, как мои ноги подкосились и я оказалась на полу. Я ничего не видела, кроме вспышки белого света, которая почти ослепила меня. Я села, но тут же замерла, как бы вбирая в себя все окружающее. Я чувствовала Бога повсюду вокруг себя, ощущала покой и обновление. Потом я встала и посмотрела на свою знакомую.

– Что сейчас случилось?

– Ты была повержена в духе. Я расскажу тебе то, что один человек некогда рассказал мне. Почитай книги на эту тему, изучай их и молись о полном понимании. А еще наслаждайся и принимай могущественный способ исцеления Божьего.

В тот вечер меня невозможно было оторвать от Библии. Я молилась и плакала, плакала и молилась. На следующий день я позвонила врачу, чтобы подтвердить свое посещение. Мне не терпелось проверить, обнаружит ли он снова нерегулярное сердцебиение. В глубине души я знала, что врач ничего не найдет. Мне просто нужно было получить официальное доказательство. Я заранее говорила всем, что исцелилась от шумов в сердце, и это было невероятное переживание.

К концу недели я сидела в кабинете врача, дожидаясь результатов. Он вошел в кабинет, улыбаясь, с моей кардиограммой в руках и сказал то, что я и так знала:

– Что ж, Киша… Я не смог найти в ЭКГ никаких следов шумов. А ведь прошла всего пара недель. Это изумительно!

– Это Бог, – с улыбкой поправила я. – Это Он изумительный.

Киша Басс

Чудесная девочка взаймы

Ты – Бог, творящий чудеса; Ты явил могущество Свое среди народов.

Псалтирь, 77:14

Медсестра неслась по коридору, крича по-нидерландски: «Ребенок в критическом состоянии! Ребенок в критическом состоянии! Нужен педиатр!» Я невольно пожалела бедную мать этого ребенка. Через считанные минуты медсестра и врач вбежали в смотровую, где лежала моя дочь. И тут до меня дошло, что моя пятилетняя Оливия и была тем ребенком в критическом состоянии, а я – ее бедной матерью.

Педиатр назначил срочную и болезненную пункцию спинного мозга. Я пыталась подавить панику и начала произносить про себя первую из множества отчаянных молитв, вымаливая жизнь дочери.

В разгар этого хаоса подъехал мой муж Фрэнк. Мы обнялись, пряча свой страх в объятиях друг друга. Наша дочка извивалась от жестокой боли, а мы ничего не могли сделать – только ждать и молиться, когда врачи начали внутривенно вводить ей антибиотики. Никаких обезболивающих применять было нельзя, пока не определен диагноз.

Врач старался смотреть в сторону, сообщая новости. Хотя я худо-бедно понимала нидерландский, Фрэнк переводил его слова на английский:

– У Оливии бактериальный менингит – его еще называют гемофильной инфекцией. Сейчас начнут курс стероидов, обезболивающих и специфических антибиотиков, чтобы атаковать бактерии. Он говорит, что она, вероятно, будет дышать только через кислородную маску и у нее могут отказать почки. Возможно, она ослепнет или оглохнет… – Последние слова он едва смог выговорить.