Курортный роман - страница 3
Почти все дни забиты всякими приятными мероприятиями и скучать некогда. Ну, например, сегодня: во второй половине дня, когда все процедуры пройдены, в условленном месте собираемся. Форма одежды — спортивная, идем в горы. Ответственный за мероприятие все уже подготовил.
С шумом, смехом, ну чисто цыгане, забираемся к черту на кулички, а там здоровенный плоский камень, уже очищенный от снега. Всем скопом наваливаемся и собираем сучья, хворост. Полыхает костер. Когда камень хорошо прогреется, его заваливаем сосновыми ветками и вповалку лежим и греемся. Это просто чудо!
Дух разогретой смолистой хвои, живительное целебное тепло разливается по телу. Обязательно чай. А чай особый: из каких–то корешков, шиповника и черенков смородины. Причем все собирается тут же. А какой запах! Куда там Цейлону с Индией до нашего сибирского!
Когда возвращаемся в санаторий, за сто метров лесной запах и все встречные оборачиваются на наш колхоз. Это как же надо умудриться, чтобы зимой пахло летом?
Вечером танцы. Свой круг, все свои, и все дурачатся, смеются. Если кому–то из отдыхающих это не по вкусу или мужики косоротятся, то куда же попрешь на эту ораву?
На другой день новое мероприятие — поход в кафе. Там, кроме всего прочего, стихи, анекдоты, разные викторины, игры…
В следующий раз — шашлыки в тайге! Костер, музыка, песни, фотографирование.
Никто не интересуется, кто ты, кем работаешь и сколько получаешь. Обычно на вопрос о профессии ответ: «Скотник», «Техничка», «Сантехник», «Сторож»…
Ценят по общительности и преданности нашему братству. Каждый должен что–то внести свое, оживить атмосферу. А если у тебя нет талантов, то пой, когда все поют, пляши, играй со всеми, и этого с тебя достаточно.
Помню, как–то Николая Васильевича в санатории «Россия» узнала его сослуживица и очень удивилась, что мы с ним пели, балагурили запросто.
— Вы у нас в Академгородке ведете кафедру, серьезный человек, а водите дружбу с какими–то, простите, проходимцами.
— Мария Сергеевна! Вы только не удивляйтесь, я так опустился, что я у них за главного.
У той глаза на лоб. Вот так номер!
Выпивали мы? Врать не буду, символически, но иногда и крепко.
Блудили мы? Врать не буду, может, вы и не поверите, что этого не было. Как можно? Это аморально. А может, и блудили. За себя молчу…
Перед приездом обычно заранее списывались, кто когда может, и назначали время. Все было добровольно, и каждый мог уходить, приходить. Но было так интересно, и время летело так незаметно, что редко кто откалывался.
Меня приняли и признали за своего быстро и охотно. Дело в том, что я баянист, и неплохой. Играю, пою, пляшу с баяном. Я в свое время служил на границе и даже играл в ансамбле песни и пляски погранокруга. Так что поверьте на слово, это дело люблю и играю хорошо. А музыка — это магнит. А если еще подходящая компания? О! Это здорово.
Дома играть нельзя. Я хоть и небольшой, но руководитель, и считается это плохим тоном. А поиграть и размагнититься охота. Вот я здесь и беру на прокат баян и завихариваю. Как дашь проигрыш да запоешь песню, что у всех на слуху, что самая, самая… Смотришь, полезли из палат, да как подхватят! Дух захватывает! Было дело.
Ну вот. Лежу я как–то после ванны у себя, отдыхаю, перевариваю радон. Вдруг стук в дверь.
— Можно? — входит женщина, представляется: — Я из «Катуни» — культмассовик. У нас беда, запил баянист. Выручайте. Объявили вечер народной музыки, подготовили программу, а играть некому. Подвел так подвел.
— Да не переживайте. Я со своими посоветуюсь, и если они согласны, то придем.
И вот мы в гостях. Санаторий большой, народу — полный зал. Акустика хорошая, играть и петь одно удовольствие.
Культмассовик по своей программе затеяла всякие игры, а мне по ходу надо было то подыграть, то закрутить вальс или танго «Утомленное солнце», или что–то в этом роде. Конечно, наша братия и тут задавала тон.
Интересно прошел конкурс на лучшее исполнение частушки. Правда, массовик ругалась, что поют с эротическим уклоном. Мы с Петром Иванычем (помните молоко и как «Агдам» с мочой спутали?) взяли приз за исполнение литературно–эротических страданий… Слеза прошибает.