Курская дуга - страница 7

— Я вижу, вам нравятся «Днепровские дали», Дмитрий Андреевич… Здравствуйте…

Солонько оглянулся.

— А, Вера… Да, Гуренко хорошо передал восход солнца на Тарасовой горе.

— Вы так изменились, Дмитрий Андреевич…. Вас трудно узнать…

— Вас тоже не легко… в бархатном платье.

— Я сегодня выступаю на вечере самодеятельности. Советую вам послушать Наташу. У нее прекрасный голос. Она занималась в Киевской консерватории.

— Мне говорил Грачев.

— А правда, Дмитрий Андреевич, хорошая будет пара Грачев и Наташа?

— Я жду приглашения на свадьбу и все не могу дождаться.

— Это Наташа медлит, — ответила Вера и густо покраснела.

К картине подошли Бобрышев, Грачев и Катя Сенцова. Они стали хвалить Гуренко. Дмитрий чуть посторонился, спросил Веру:

— Что с вашим отцом, получили хоть какую-нибудь весточку?

— Ничего не известно, все пока по-старому, — вздохнула она.

В толпе промелькнул подполковник Ветров и приказал всем строиться.

— Удивительно подходит к Борису Аркадьевичу его фамилия, — заметила Вера.

— Вы правы… Он не ходит, а летает, — улыбнулся Дмитрий, становясь в строй.

Вошел начальник Политуправления фронта генерал Салаев и, приняв рапорт Ветрова, поздоровался с сотрудниками редакции. Дмитрий часто встречал генерала Салаева в действующей армии. На Дону и в Сталинграде генерал не раз беседовал с корреспондентами, направлял их работу, подсказывал нужные темы.

Дмитрий посмотрел на Салаева и нашел, что тот похудел. Генерал по-прежнему стригся под машинку и носил простую гимнастерку.

Салаев подошел к столу и, окинув взглядом строй, сказал:

— Товарищи военные журналисты! Родина награждает вас орденами и медалями.

Грачев незаметно пожал руку Дмитрию. Он был возбужден, да и сам Дмитрий волновался.

— Свято храните традиции сталинградской гвардии, передавайте войскам ее патриотический дух и боевой опыт. Наши войска успешно перерезали линию железной дороги Орел — Курск и шоссейной Кромы — Фатеж — Курск. В этот прорыв, — повысил голос Салаев, — введены прославленные сталинградские дивизии, гвардия!..

Солонько как-то не сразу верится:, что генерал Салаев вызывает именно его.

— Иди, — шепчет Грачев.

Дмитрий подходит к столу. Тепло улыбаются друзья, ободряя его взглядом. Генерал вручает Дмитрию орден. Блестит золотой серп и молот, в серебряных лучах винтовка и шашка, на белом эмалевом пояске надпись: «Отечественная война».

Не успевает еще Наташа поздравить Солонько и Грачева с наградой, как ее вызывает генерал. И когда она возвращается в строй, Грачев говорит:

— Наташенька, голубушка, дай прикреплю медаль.

Полковник Тарасов поздравил награжденных и объявил десятиминутный перерыв. Пока дежурные бойцы расставляли скамейки, Салаев поискал глазами Гуренко и подозвал его к себе.

— Юрий Сергеевич, у нас на фронте много хороших художников. Политуправление решило устроить для воинов выставку картин. Я прошу вас тоже принять участие в выставке.

— Спасибо. Я готов, товарищ генерал. Смогу выставить пять картин.

— А не мало?

— Не хочется выставлять то, что самому не нравится.

— Хорошее правило. Помните, в Большой Ивановке вы показывали мне «Сталинградскую переправу»? Если у вас все картины такие, добьюсь вашей выставки в Москве.

Генерал усадил Гуренко рядом с собой в первом ряду. Дмитрий устроился в третьем. К нему подсел Бобрышев.

Слева во втором ряду заняли места Гайдуков и Грачев. Александр вертелся на скамейке, поминутно вскакивал и, казалось, никак не мог дождаться начала концерта.

Раздвинулся занавес, и хор исполнил «Песню о Днепре», потом «Варяга» и «Закувала та сива зозуля». Когда же в конце второго отделения пошли: «соло на флейте», «соло на мандолине», «соло на балалайке», Дмитрий заскучал. Он уже собирался встать и уйти, но тут на сцену вышел подполковник Ветров и объявил:

— Арию Лизы из оперы «Пиковая дама» исполнит Наташа Руденко, у рояля Вера Жданова.

Грачев с Гайдуковым бурно зааплодировали, но на них зашикали, и снова наступила тишина.

Вера, раскрыв ноты, села за рояль. Она поправила волосы, сосредоточилась.

Наташа была в черном шелковом платье, отделанном кружевами, обычные кирзовые сапоги она сменила на туфли с высокими каблуками, отчего казалась выше и стройнее.