Куртизанки дорог - страница 57
— Ты бы мне подсказал — с кем из наркобонз побеседовать, — перебил его Пулков. — Телефончик дал, встречу организовал. Может и подкинут идейку насчет убийцы — не их клиенты.
— Смотрю я на тебя, Костя, и удивляюсь, — начал наставническим тоном Кузьмин. — Был бы опер молоденький — выставил за дверь и объяснять ничего не стал. Но ты то, ты то… Чем рядиться с ними будешь, что у тебя за душонкой есть? Да, могут они на мысль натолкнуть, но только на мысль… А что ты им взамен предложишь, какой компрой стукнешь? И то бабка надвое сказала…
— Знаю я, Витя, знаю. Чего пузыри запускал? — ощерился Пулков. — Делать то что-то надо…
— Рутину месить и ждать… Сам будто не понимаешь…
От Кузьмина Пулков решил поехать к Сафронову, важно уточнить кое какие детали. Глянул на часы и понял, что опоздал. Даже у оперов рабочий день имеет свойство заканчиваться. Только иногда через сутки или даже двое. Ничего не поделать — такая работа.
До дома — пара остановок и он решил прогуляться. Что-то беспокоило душу, вносило внутреннюю сумятицу. Может прогулка и вечерний морозец освежат мысли. Костя брел потихоньку по улице и как-то непривычно воспринимал окружающие предметы — он никуда не торопился.
— Привет, Пулков. Гуляешь? — Он вздрогнул от голоса Веры Приваловой, эксперта-криминалиста.
— Да нет, из наркоконтроля топаю…
— Такой же чокнутый, как и Людка наша. Все по домам разошлись, а она все твой героин изучает. Топай, топай, может и медальку когда дадут, — засмеялась Привалова.
Брошенные мимоходом слова задели Константина за живое. Сообразил он — чего не хватало ему, бередило внутренности. Увидеть Людмилу…
Он ускорил шаг и завернул к экспертам.
Белоусова что-то рассматривала сосредоточенно в микроскопе и даже не сразу среагировала на его приход. Оторвалась от окуляров, взглянула вопросительно и молчала. Обычно она спрашивала или начинала незлобно ругаться, что, дескать, еще не готово ничего, рано пришли… Вытерла платочком глаза, уставшие от напряжения и Пулков прочитал в них тоску, боль или беспокойство. Сложно определить конкретно, а может и все вместе сочеталось в этих карих и влажноватых от работы глазах.
«Глаза, какие у нее выразительные глаза… И как это я раньше не мог разглядеть этот волшебный взор, почувствовать глубину и теплоту взгляда, — рассуждал про себя Пулков. Захотелось приблизиться и поцеловать их, снять тоску и напряжение, увидеть радость и веселье своей отрады.
Молчание затянулось…
— Я, вот, тут мимо шел, — начал он каким-то не своим голосом, вытащил зачем-то сигарету, понял, что курить нельзя, смял и бросил в карман.
Людмила лучезарно улыбнулась и это еще больше смутило его.
— Может, сходим куда? — наконец решился Пулков.
— Костенька, — ласково произнесла Людмила, так она не называла его никогда. — Я так устала, что вряд ли куда смогу пойти и дойти. Да и поздно уже… Спасибо за приглашение…
Пулков огорчился всерьез, но Людмила не дала окончательно расстроиться:
— Проводишь меня? — попросила она и улыбнулась, заметив, как он засуетился.
Они шли тихо, тихо, наслаждаясь вечерним морозцем, который еще не успел прихватить щеки и нос, потрепать уши. Белоусова взяла его под руку и молчала. Молчал и он, не зная что говорить, и что вообще говорят в таких случаях. Оба уже не дети и были половинки у каждого, но вынести ритма работы, ночных дежурств и дерганий по выходным не смогли.
— Вот мы и пришли, — через минуту произнесла она. — Да, я близко, в соседнем доме живу. Зайдешь?
— Кто — я? — оторопел не ожидавший Пулков.
— Ты, конечно же ты, — ласково улыбнулась она и повела его в подъезд.
Николай уехал от Мурашовой довольный и окрыленный. Не часто ему удавалось провести время в богатом доме, а главное с умной и замечательной дамой, к тому же красивой. Удовольствие в полном объеме — любоваться и ласкать тело, манящее флюидами и можно поговорить на уровне, не огорчаться, что тебя не понимают или слушают просто так, из вежливости. Выслушать другую, несколько непохожую, точку зрения, поспорить о политике, науке, искусстве. Это здорово!
Он попросил остановить машину в центре города, не хотел, что бы узнали его место жительства. В принципе не скрывал жилье, но и показывать без надобности не стремился. К тому же хотелось продлить удовольствие несколько в ином роде — развалиться на кровати, словно шейху, а вокруг вьются девочки-дурочки, готовые слушать и ласкать.