Куртизанки дорог - страница 9

Диана вздохнула: «Придется идти, будь что будет»…

— Ладно, мама, деньги давай.

— Возьми сама в кошельке.

Диана высунулась из подъезда немного, осмотрелась — вроде бы никого из знакомых нет. Пошла крадучись, оглядываясь по сторонам, готовая в любую секунду дать стрекача. Сердце бешено колотилось от волнения.

Магазин находился недалеко, минут пять ходьбы и она долетела до него пулей. В голове свербела одна мысль: только бы не нарваться.

Взяв буханку, Диана поспешила домой. Все складывалось на редкость удачно и, подходя к своему подъезду, она облегченно вздохнула: пронесло.

Постояла немного на улице, отдыхиваясь, и вошла в подъезд. Ноги стали сразу же какими-то ватными, и она прислонилась к стене.

— Что, сучка, добегалась? — Вовка с издевкой смотрел на нее. — А кто мне денежки вернет за травку? Косячки то ты любила посмолить. А за дозу вчерашнюю?

— Вова, Володенька, — залепетала Диана пересохшим от волнения голосом. — Я все отдам, подожди только немного.

Страх, безмерный страх охватил ее, сжал в тиски и не давал думать.

— Все отдам, — ухмыльнулся Владимир, — когда? После дождичка в четверг? Мне деньги сейчас нужны, понимаешь — сейчас.

— Володенька, сейчас нет, но я отдам, обязательно отдам… завтра, — решила соврать она, а потом убедилась и сама. — У матери возьму и отдам.

— У твоей матери денег в кошельке — что в решете воды: капли одни. А мне деньги сейчас нужны, сейчас.

Владимир сверкнул зло глазами.

— Я и отдам сейчас… Подожди только до завтра.

— Сейчас или до завтра? Ты хоть понимаешь, что несешь? Все вы завтраками кормить горазды, а я уже завтракал сегодня, — он противно ухмыльнулся. — Нет, значит, нет.

Владимир сделал шаг вперед и видел, как затряслась Диана. Он понимал, что сейчас лучше действовать не физической силой, а психологическим напором. Страх не дает думать и рассуждать.

— Вовочка, миленький, но хочешь, я отработаю эти деньги натурой, — решилась на последнее Диана.

— Натурой говоришь, — заинтересованно бросил Владимир, — натурой можно, но опять же сейчас.

— В подъезде что ли? — опешила Диана.

— Зачем в подъезде, ко мне пойдем. Обслужишь по полной программе и мы квиты.

— По полной программе… — испугалась Диана, — я в задницу не дам.

— Да не нужна мне твоя задница. Сделаешь другой комплекс — минет, секс. И все. Ну что, пошли?

Он окинул ее оценивающим взглядом. «Хороша-а-а, намазюкать лицо — сойдет лет за 16, а это на дороге норма. Главное, тело созрело, а остальное мелочи».

— Пошли, я только хлеб матери отдам. И так, наверное, уже заждалась, волнуется.

— Смотри, если обманешь, не выйдешь через минуту… Разговоров вести больше не буду. Сдохнешь…

— Угу, — бросила Диана и скрылась за своей дверью.

В прихожей прислонилась к двери, закрыла веки. Хотелось реветь от безысходности. Кто поможет, кто? «Что ж ты, папочка, оставил меня, бросил? Только ты смог бы меня защитить». Отца знали и боялись в околотке. Контуженый спецназовец мог запросто и голову оторвать, если за дело.

В голове четко всплыл образ умершей Верки. Она была старшая из всех и к Диане относилась по матерински — с теплотой и нежностью, на которые способна опустившаяся наркоманка. Говорила иногда с болью: «Никогда не колись, девочка — жизни не будет». «А ты почему тогда на иглу села» — спрашивала Диана. «Я — другое дело, — отмахивалась она. — От жизни треклятой. Женщиной меня отчим сделал, насиловал почти каждый день, молчать заставлял. Может и убил бы совсем, если б сказала. Не вынесла я как-то его приставаний, ударила сковородой по башке на кухне, схватила деньги, какие были и сбежала. До сих пор не знаю — убила или нет. В Улан-Удэ это было, лет пять назад. Так больше дома и не появлялась, — она тяжело вздохнула. — Очень хочется домой съездить, посмотреть, с матерью проститься. Коротка жизнь наркоманки дорожной. Пять лет я здесь — с моим стажем мало кто на дороге стоит, две трети уже повымерли, кто со мной начинал. Кого убили, кто от передозировки умер. Берешь чек и не знаешь, что в нем. Обычно героин, разбавленный всякой ерундой. Вот и думаешь изредка — от чего сдохнешь: от этой ерунды или тебе чистую геру подсунут. Но это редкость, конечно. Не колись никогда, девочка, не колись. Травкой побаловаться иногда можно и то иногда. Беззащитные мы — крыша только деньги дерет, менты сами оттрахать рады. Нет правды на свете».