Кусака - страница 6

Тень паренька упала на небольшого коричневого скорпиона, припавшего к плоскому камню. На глазах у Коди членистый хвост изогнулся кверху и жало пронзило воздух – скорпион защищал свою территорию. Коди занес ногу, чтобы отправить гаденыша в вечность.

И на миг приостановился, не опуская ноги. От усиков до хвоста в насекомом было всего около трех дюймов, и Коди понимал, что раздавит его в два счета, но храбрость этого создания восхитила его. Вот, пожалуйста – оно сражалось с великанской тенью за кусок камня в выжженной пустыне. «Не слишком разумно, – размышлял Коди, – но смелости у этой штуки хоть отбавляй». Так или иначе, но сегодня смерть чувствовалась в воздухе слишком сильно, и Коди решил не добавлять.

«Все твое, амиго», – сказал он, проходя мимо, и скорпион вонзил жало в его удаляющуюся тень.

Оседлав мотоцикл, Коди устроился в заплатанном кожаном седле. На двойных хромированных выхлопных трубках было полно тусклых пятен, красная краска облетела и полиняла, мотор иногда пережигал масло и был себе на уме, но машина уносила Коди туда, куда ему хотелось. Оказавшись далеко за пределами Инферно, на шоссе N 67, он мог выпросить у нее семьдесят миль в час, и мало что доставляло ему большее наслаждение, чем хриплое ворчание мотора и свист ветра в ушах. Именно в такие моменты, когда Коди был один и ни от кого не зависел, он чувствовал себя свободнее всего. Потому что знал: зависеть от людей – губить собственные мозги. В этой жизни ты одинок, и лучше научиться любить свое одиночество.

Сняв с руля защитные очки – «консервы», он натянул их, сунул ключ в зажигание и с силой надавил на стартер. Мотор выстрелил сгустком жирного дыма и задрожал, словно не желая пробуждаться. Потом машина под Коди ожила, как верный, хоть иногда и упрямый мустанг, и Коди поехал вниз по крутому склону в сторону Аврора-стрит; за ним шлейфом тянулась поднятая колесами желтая пыль. Не зная, в какой форме окажется сегодня отец, Коди уже начал ожесточаться. Может быть, удастся придти и уйти так, что старик даже не узнает.

Коди взглянул на прямую линию шоссе N 67 и поклялся, что очень скоро, может быть, сразу после выпускного вечера, вылетит на эту проклятую дорогу, покатит на север, куда уходят телефонные столбы, и ни разу не оглянется на то, что покидает.

«Я не буду таким, как ты», – присягнул мальчик.

Но в глубине души он боялся, что видит в зеркале лицо, с каждым днем чуть больше похожее на отцовское.

Он поддал газу и так рванул по Аврора-стрит, что заднее колесо оставило черный след.

На востоке висело жаркое красное солнце. В Инферно начинался очередной день.

Джесси Хэммонд по привычке проснулась примерно за три секунды до того, как на столике у кровати зазвенел будильник. Когда он замолчал, Джесси, не открывая глаз, потянулась и ладонью пришлепнула кнопку звонка. Принюхавшись, она уловила манящий аромат бекона и свежесваренного кофе. «Завтрак готов, Джесс!» – позвал из кухни Том.

– Еще две минутки, – она зарылась головой в подушку.

– Две большие минутки или две маленькие?

– Крохотные. Малюсенькие. – Джесси заворочалась, устраиваясь поудобнее, и почувствовала чистый, приятно мускусный запах мужа, идущий от второй подушки. – Ты пахнешь, как щенок, – сонно проговорила она.

– Пардон?

– Что? – Джесси открыла глаза, увидела яркие полоски света, падавшие сквозь жалюзи на противоположную стену, и немедленно снова их закрыла.

– Как насчет глазуньи? – спросил Том. Они с Джесси легли почти в два часа ночи, засидевшись за бутылкой «Синей монахини». Но он всегда был легким на подъем и любил готовить завтрак, а Джесси даже в лучшие дни требовалось определенное время, чтобы раскочегариться.

– Мне недожаривай, – ответила она и снова попыталась открыть глаза. Свет раннего утра уже слепил, снова обещая жару. Всю прошлую неделю один девяностоградусный день сменялся другим, а сегодня синоптик из Одессы сказал по девятнадцатому каналу, что может быть и за сто. Джесси понимала – это означает неприятности. Лошади будут двигаться еле-еле и отказываться от еды, собаки станут угрюмыми и начнут кидаться без причины, а у кошек наступит крупная полоса безумия, когда они царапаются как сумасшедшие. Скот тоже станет неуправляемым, а ведь быки откровенно опасны. Вдобавок был самый сезон для бешенства, и больше всего Джесси боялась, что чья-нибудь кошка или собака погонится за диким кроликом или луговой собачкой, будет укушена и занесет бешенство в городок. Всем одомашненным животным, каких только могла придумать Джесси, уже сделали прививку, но в округе всегда находилось несколько таких, кто не приносил своих любимцев на обработку. Джесси решила, что неплохой идеей было бы взять сегодня пикапчик и съездить в один из небольших поселков по соседству с Инферно (вроде Клаймэна, Пустоши и Раздвоенной Гряды), чтобы провести агитацию против бешенства.