Кувалда - страница 8

Краснослав видел, как проносятся варианты интриг и планов перед глазами Дормидонта Ильича. Даже не пользуясь Ведами. Всё было очевидно.

— Возвращаюсь, — подтвердил он.

— Агния, — резко произнёс дядя. — Ты поедешь с ним.

— Что? — вскинулась девушка. — Нет! Ни за что!

— Это не обсуждается. Ты тоже не посещала Гимназию уже полгода, — сказал он.

— И ты знаешь из-за кого! — вскрикнула кузина.

Теперь она была похожа на разъярённую фурию, взор её метал громы и молнии, и, в основном, в сторону Славика.

— Сычёвы должны вернуться вместе, — сказал глава рода. — Это будет правильно. Другие фамилии поймут намёк.

— Да, ты прав, брат, — заметил дядя. — И ты, Агния, поможешь кузену не упасть в грязь лицом. Тем более, если он потерял память.

Девушка задохнулась от гнева, тонкие пальцы изо всех сил сжали фарфоровую чашку.

— Ни за что! Я не потерплю этого придурка рядом с собой ни секунды! — выкрикнула она.

Чашка лопнула с оглушительным хлопком, который прозвучал в тихой столовой, будто выстрел. Агния вскрикнула, прижала изрезанную руку к груди, дядя вскочил.

— Успокойся, — прошипел он тихо, чтоб слышала только она. Но усиленный слух Краснослава сумел разобрать всё. — Долго терпеть не придётся.

Дормидонт Ильич взял порезанную руку дочери в свои тощие ладони, зашептал что-то себе под нос. Их руки окутало светло-зелёное сияние, порезы начали затягиваться сами собой.

Краснослав жадно вглядывался в происходящее. Неужели кто-то здесь всё-таки может управлять Живой? Но нет, потоки оставались спокойны, будто ничего и не происходило. Это было что-то совершенно новое и неизвестное.

А значит, капитан Кувалда должен этому научиться.

После завтрака с новообретёнными родичами Краснослав снова удалился в кабинет отца. Вчера он упустил из виду генеалогию рода Сычёвых, и твёрдо решил восполнить этот пробел.

Но едва он опустился в удобное кресло и открыл толстый альбом, как на пороге появился хозяин кабинета. Они молча встретились взглядами.

— Может, в своей комнате этим займёшься? — спустя несколько секунд спросил Афанасий Ильич.

— Нет, — кратко ответил Кувалда.

Он перелистнул ещё одну страницу с портретом какого-то предка, одетого в толстую шубу и высокую бобровую шапку. Если бы не окладистая борода, то выглядел бы он точь-в-точь как Афанасий Ильич, но даже так сходство проявлялось феноменальное.

— Скажи мне лучше, что это там, в столовой, было? Что это за сила? — спросил Краснослав.

Отец явно удивился вопросу, но быстро опомнился.

— Да, память твоя… Не думал, что ты даже это забудешь, — хмыкнул он. — Это личная сила Дормидонта. Исцеление.

— Ясно, — ответил Кувалда. — На мне пробовали?

— Ну так! Думаешь, с чего он так отощал? — воскликнул Афанасий Ильич.

— Интересно, — протянул Краснослав. — А у тебя есть? У меня?

Афанасий Ильич помрачнел.

— У меня есть. У тебя не пробудилась, сколько мы не пытались, — хмуро сказал он.

— Продемонстрируй, — произнёс Краснослав, пытаясь, чтобы это не прозвучало как приказ.

Отец пожал плечами, подошёл поближе и сжал кулак, который тут же начал покрываться блестящей металлической коркой. Через несколько секунд кулак уже полностью был стальным, металл уходил куда-то дальше в рукава, но Афанасий Ильич быстро прекратил демонстрацию силы.

Краснослав глядел то на кулаки, только что бывшие цельнометаллическими, то на раскрасневшееся лицо Афанасия Ильича, который тяжело дышал и потирал руки. И ни одного следа Живы.

— Любопытно, — сказал он. — Оч-чень любопытно.

Он захлопнул драгоценный альбом, сунул его под мышку и встал. Отец уже отдышался и теперь спокойно глядел на сына.

— Поработаю у себя, — сказал Краснослав. — Это с собой возьму.

— Вечером вы вместе с Агнией выезжаете в Гимназию, — сказал Сычёв-старший, подошёл к наследнику и положил руку ему на плечо. — Не подведи.

Краснослав скупо кивнул.

Свою комнату он нашёл не сразу, и даже пришлось прибегнуть к помощи слуг, но когда нашёл, подумал, что лучше бы остался в кабинете отца. На двери комнаты висел плакат с черепом и костями, Краснослав с удивлением узнал рептилоидские иероглифы «DANGER!». Гнев застил ему взор, похабная карикатура на кириллицу и глаголицу подняла из глубины души воспоминания о сожжённых городах и уничтоженных планетах.