Кузнечики прыгают - страница 5

Еще минут через 20 она вползла обратно и кивнула Жукову на выход. Он подошел к двери, открыл ее, сделал шаг, ударился лбом о косяк, взял немного правее и вышел в коридор. В трубке раздался призывный голос Кротова:

— Жуков, это ты, Жуков?

— Кротов! А это ты? Кротов? — возопил в ответ Михаил Васильевич.

— Я, — сказали там, — я Инну нашел.

— Допросил уже? — Жуков прислонился к стене и сполз по ней на пол.

Телефон сполз вслед за ним.

— Нет! Не допросил! Она еле дышит. Передозировка!

— Чего пере? — не понял уже немного протрезвевший Жуков.

— Не важно! Подъезжай к институту! — прокричал Кротов.

— Так ведь лекции уже закончились, — пробормотал Михаил Васильевич.

Но в трубке начались короткие гудки, поэтому Валера, наверное, его не услышал. Жуков лег на пол и закрыл глаза. Когда открыл, увидел перед собой ножки. Милые хорошенькие ножки. Цепляясь за них, Жуков встал и оказался лицом к лицу с евреем Канцельбаумом.

— Да-с, — сказал Канцельбаум, — я вам кого-то напомнил?

— Одного моего покойного друга, — огрызнулся Жуков и, накинув на себя куртку, вышел из квартиры.

У института он еще издалека приметил Валеру Кротова. Тот подбежал к Жукову и забормотал:

— Я зашел в парадную, ну, просто так, а она там лежит. Я сделал ей искусственное дыхание и донес до пятой аудитории.

— А массаж ты ей не делал? — полюбопытствовал Жуков.

Кротов ничего не ответил и, надув губы, вбежал в здание. Сыщики поднялись на 2 этаж и зашли в пятую комнату.

— Ну, — сказал Жуков, — и где тело?

Инны Прик в аудитории не было.

— Черт, — выругался Валера Кротов, — она не могла далеко уползти! — и бросился вон.

Жуков сел за парту, уронил голову на грудь и заснул. Проснулся от легкого похлопывания по плечу. Сзади стоял старик-вахтер. Вахтер улыбнулся и заметил:

— Восьмой час, молодой человек! Не пора ли домой?

Жуков согласился и вышел. Кроме Инны Прик, пропал еще и Валера Кротов. Жуков прошел через полукруг. И вдруг, повинуясь какой-то новой привычке, спустился на первый этаж в коридор, где сегодня утром нашел труп Сафроновой. Так же, как и утром, он повернул налево и дошел до всегда закрытой двери. Так же, как и утром, дернул ручку. Дверь открылась. Жуков зажмурился. На него ничего не упало, и, облегченно вздохнув, он открыл глаза. Жуков закрыл дверь, радуясь, что пока никого не убили, и повернулся, чтобы идти на выход. И в глубине коридора у поворота направо заметил спину.

Спина была в кофте. Кофта была Инны Прик. Жуков бросился следом, но на полпути какие-то руки схватили его и вдернули в нишу в стене.

— Черт, — прошептали руки голосом Кротова, — не мешай следить, алкоголик.

— Я не алкоголик! — запротестовал Жуков, но Валера заткнул ему рот, а через пару секунд прохрипел: — Пошли!

Они вышли на улицу. Спина Инны маячила вдалеке. Они ускорили шаг. Кротов на ходу объяснил:

— Она спряталась на полукруге, но я ее нашел и следил. Она не хочет встречаться с нами, так как знает, что мы ее подозреваем! Понял? Это она убийца! Точно!

— Ну-ну, — сказал Жуков.

Они вышли на Средний проспект. Инна зашла в какую-то арку.

— Странно, — сказал Кротов.

Сыщики притаились за углом. Жуков закурил. Инна вошла в третью парадную. Они бросились за ней. Лифт с девушкой уже начал подниматься. Кротов бежал вслед за ним по лестнице. А Жуков, отдуваясь, пытался не отстать. На пятом этаже лифт остановился. Инна вышла и позвонила в самую левую квартиру. Кротов ойкнул.

— Ты чего? — удивился шепотом Жуков.

Но он сам понял — чего. Дверь Инне открыла двоюродная сестра Кротова Таня Булычева.

— Привет! Проходи, — сказала она.

Дверь за подругами захлопнулась.

В полдесятого Жуков привез к бабке кричащего и дергающегося Кротова. Марья Сидоровна налила Валере валерьянки с пивом, и Кротов улегся на единственный диван, где вскорости и захрапел. Жуков подошел к окну и обреченно пробормотал:

— Ничего не понимаю… Кто ж убийца-то? За что убили-то ее?

Марья Сидоровна погладила внука по голове и ласково заметила:

— Тебя майор Папкин ищет, Мишенька. Он, вроде, арестовать тебя хочет.

Жуков захрюкал. Старуха понеслась за валерьянкой. Когда же вернулась, Жуков, сопя, спал рядом с Кротовым, а на полу валялась пустая бутылка «Русской» и две бутылки пива жигулевского, тоже пустые. Марья Сидоровна пошла к телефону, куда-то позвонила, потом вернулась, уселась на пол. Лицо было такое, как будто ждала кого-то.