Квадратные углы - страница 23
Ужас! Моего ребенка будет воспитывать какой-то неотесанный мужик в татуировках? Что он понимает в этом?
– Макс очень добрый человек, – словно прочитав мои мысли, сказал Алекс. – Он хорошо справляется с малышами. К тому же он сам согласился.
– Макс? Сам? – удивилась я.
– Да. Он даже кроватку купил для девочки и заказал коляску. Правда, мы хотели желтую, или красную, но он настоял на зеленой. Сказал, что у ребенка с рыжими волосами должна быть только зеленая коляска.
Сейчас и он бредит. Видимо у них это семейное.
– Алекс, она еще совсем маленькая. Ты хоть это понимаешь?
– Соня, два дня. Только два дня. А потом ты приедешь домой к своей дочери.
Я села на кровать. Даже не села, а скорее упала. От бессилия и от обиды.
– Только скажи, как ты ее назовешь? А то ребенок до сих пор без имени.
– Я хотела Алиса, – растерялась я, – но пока точно не определилась.
Он сморщил нос. Видимо ему не понравилось это имя. Хотя мне самой оно уже не нравится.
– Ты подумай еще. Ладно? Только не торопись, ей потом жить с этим именем.
– А как бы ты ее назвал?
– Я? – удивился Алекс.
– Да, ты.
– София, я не…
– Ты был со мной во время родов. Даже помог мне вызвать эти самые роды. Потом перерезал пуповину, взял ее первый на руки. Алекс, ты имеешь право дать ей имя.
Повисла напряженная тишина. Даже когда у него родилась сестра, никто не спросил, какое имя ему нравится. А тут совершенно чужой ребенок.
– Даже не знаю, – взволнованно проговорил он. – Елки-палки. Алиса? Так можно назвать кошку, но не девочку. Почему именно это имя?
– Если тебе не нравится…
В этот момент у него зазвонил телефон. Он еле вынул его из кармана джинсов и виновато произнес:
– Извини, я отвечу.
Я села на кровать.
Почему так сложно подобрать имя своему ребенку? Все девять месяцев, что я ее носила, в голове крутились сотни мыслей. Мне нравилось много имен. А сейчас я не могу даже представить, какое должно быть имя у маленькой девочки, которую я еще совсем не знаю. И не знаю, понравиться ли ей оно?
В соседней палате мамочка назвала дочку Сашей, в другой – Мариной. Медсестру, которая делает нам уколы, зовут Милана. Санитарка, старая женщина с тряпкой – Елена. В гардеробе работает Тамара, а еду нам приносит Ольга. Имен так много и все хорошие. Если бы мама была рядом, или моя подруга Верка, которая осталась в Москве – они бы точно помогли мне выбрать правильное имя для моей малышки. Но, их нет, и никто берет на себя такую обязанность. И я еще не готова.
Через час приехал Сан Саныч и забрал девочку домой. Без имени и без мамы. Они тоже все расстроились, когда узнали, что меня оставят в больнице еще на несколько дней. Пусть ненадолго, но когда дело касается маленького существа, так сильно нуждающегося в материнской заботе, все становится гораздо сложнее.
– Не волнуйся, милая. Мы позаботимся о твоей дочке.
Попытался успокоить меня Сан Саныч, а у самого глаза на мокром месте.
– Только не оставляйте ее одну, – взмолилась я. – Она будет плакать.
– Ну, что ты! Мы все будем рядом!
– Спасибо.
После их отъезда, меня перевели в отделение гинекологии. В соседний корпус, где уже нет детей, и женщины лежат с другими проблемами.
Все бы ничего, но здесь меня поджидала еще одна неприятность. Не такая глобальная, как с дочерью, но неожиданная. Моим лечащим врачом оказалась Ольга, та самая подруга семейства Лапиных, которая так старательно пыталась меня выжить из их дома.
– Здравствуйте, – скромно поздоровалась я.
– Заходи.
В смотровом кабинете повисло напряжение. Я села на стул. Она даже не подняла голову от своих бумаг. Что-то забила в компьютер, а потом снова принялась писать в журнале.
– Сколько полных лет? – спросила она.
– Двадцать.
– Роды первые?
– Да.
Она взглянула на меня поверх очков. Вблизи ее голубые глаза оказались очень красивыми. Руки ухоженные. Только голос неприятный. Грубый, немного вульгарный. Там говорят торговки на городском рынке.
– Ребенок уже дома? – более дружелюбно спросила она.
Робкая слеза скатилась по моей щеке. Я размазала ее по всему лицу и махнула головой. Говорить, уже нет сил.
– Не плач, София. Скоро ты будешь со своей дочкой. Иногда такое случается. Надо потерпеть.