Квартирная страда - страница 2

— Вздоръ!

— Ломатова говоритъ: «я чуть не со слезами рѣшаюсь сдать эту квартиру».

— Крокодиловы слезы. По нынѣшнимъ временамъ, матушка, у кого хороша квартира и недорога, тотъ ея держится и не ломаетъ мебель перевозкой.

— Да вотъ мы, напримѣръ.

— Экъ, хватила! На насъ набавили, двадцать рублей въ мѣсяцъ набавили. Кабинетъ мой угловой, и въ немъ зимой волковъ морозить. Надъ нами пѣвунья каждый вечеръ воетъ, рядомъ за стѣной собаки подпѣваютъ, снизу сквозь полы кислыми щами воняетъ.

Послышался всплескъ воды. Супругъ умывался.

Супруга продолжала:

— Однако, не убудетъ тебя, если ты въ пятую улицу Песковъ съѣздишь.

— Съ Песковъ-то мнѣ въ министерство, языкъ выставя, бѣгать придется. Ты разочти, даль-то какая!

— Конки есть. Ломатова говоритъ, что у нихъ и при кухнѣ маленькая комнатка для кухарки имѣется. Съѣзди.

— Да хорошо, хорошо.

Супругъ вышелъ въ столовую одѣтый и сѣлъ къ чайному столу. Жена налила ему чаю. Онъ макнулъ въ него сухарь и проговорилъ:

— Ахъ, какъ хороша эта квартира, которую я видѣлъ! Игрушечка…

— Да вѣдь во снѣ…

— Во снѣ, во снѣ… Вотъ это-то и обидно. — Строго говоря, ни одной комнаты нѣтъ проходной. Всѣ въ корридоръ. Кухня маловата, но…

— Брось. Какая польза говорить о томъ, что видѣлъ во снѣ,- остановила его жена. — Вѣдь это пустословіе.

— Пустословіе-то пустословіе, но такъ жалко, такъ жалко! Жалѣю даже, что ты меня разбудила. Ужъ я хотѣлъ и задатокъ дать.

— Ахъ, какой глупый! Во снѣ видѣлъ, и разговариваетъ!

— Да ужъ я радъ, что хоть во снѣ-то меня порадовало. А то, наяву ищемъ-ищемъ, и не можемъ ничего подходящаго найти.

Черезъ десять минутъ онъ надѣлъ пальто, чмокнулъ жену, схватилъ портфель и сталъ уходить изъ дома. Жена вышла проводить его и остановилась на террасѣ.

— Заѣзжай на Пески-то! — крикнула она ему еще разъ.

— Хорошо, хорошо! — откликнулся онъ на ходу.

— Швейцаръ! Послушайте… Это не по этой лѣстницѣ квартира въ шесть комнатъ? — окликаетъ толстенькій, коротенькій господинъ широкоплечаго дѣтину въ фуражкѣ съ позументомъ, дѣтину, которому по справедливости слѣдовало-бы не лѣстницу караулить, а перетаскивать тяжести.

Швейцаръ сидѣлъ въ подъѣздѣ и игралъ въ шашки съ хозяиномъ изъ сосѣдней табачной лавочки.

— Здѣсь, здѣсь… Всякія квартиры у насъ покуда есть, — отвѣчаетъ швейцаръ, не глядя на господина, и говоритъ своему партнеру:- Ѣшь, ѣшь, что подставлено, а я трехъ съѣмъ, да и въ дамки…

— Да мнѣ всякихъ не надо, а есть-ли вотъ въ шесть-то комнатъ? — снова повторяетъ вопросъ толстенькій господинъ, отдуваясь, снимаетъ съ головы шляпу и вытираетъ платкомъ потное лицо и крупную лысину.

— И въ шесть комнатъ есть. Пожалуйте.

— Ну, покажите. Въ которомъ этажѣ?

А швейцаръ ужъ не обращаетъ вниманія на толстенькаго, коротенькаго господина. Онъ тыкаетъ пальцемъ въ шашечную доску и говоритъ своему партнеру:

— Ѣшь, ѣшь… Опять ѣшь. Да нельзя назадъ нельзя… Сходилъ ужъ… Что схожено, то свято… Послѣ смерти нѣтъ покаянія. Съѣлъ? Ну, вотъ и сиди тутъ взаперти. Заперъ я тебя. И вотъ еще разъ запру.

— Послушайте, швейцаръ! Покажете вы мнѣ квартиру, или нѣтъ? Вѣдь это чортъ знаетъ, что такое! — горячится толстенькій господинъ.

— А какъ-же не показать-то? Въ лучшемъ видѣ… Аѳимья!.. Принеси сюда ключи отъ квартиръ! — кричитъ швейцаръ въ сторожку женѣ, а самъ все-таки не отрывается отъ игры. — Пожалуйте, господинъ, кверху по лѣстницѣ, а я за вами слѣдомъ… — говоритъ онъ толстенькому господину.

— А ванная при квартирѣ имѣется?

— Въ трехъ мѣстахъ теперича ужъ заперъ. Сдаешься?

— Нѣтъ, ходи, — отвѣчаетъ партнеръ.

— Да чего-жъ тутъ ходить-то, дура съ печи! Вѣдь ужъ кругомъ вода… Вынимай гривенникъ.

— Нѣтъ, ходи еще.

— А коли такъ, то садись еще въ четвертое мѣсто. Сѣлъ? А теперь самъ ходи. Ну, куда сходить? Ну, вылѣзай!

— Швейцаръ! Будетъ-ли этому конецъ! Вѣдь вы здѣсь приставлены, чтобы квартиры показывать, а не въ шашки играть! — строго говоритъ толстенькій господинъ.

— Ахъ, Боже мой! Да вѣдь нельзя-же безъ ключей въ квартиру попасть. Аѳимья! Вѣдьма! Скоро-ли ты тамъ?

— Да вотъ не знаю, куда ты ихъ запропастилъ! — слышится изъ сторожки.

— Ищи въ спиньжакѣ.

— Да ужъ и то всѣ карманы обшарила.