Кваздапил. История одной любви. Начало - страница 33

– Если у каждого не будет с собой чего-то серьезного, нас замесят. – Данила привел нас домой, в соседнюю высотку. – Саня, что предпочитаешь?

Он взялся за низ дивана, где у других хранится белье. В выдвинутом ящике внавалку лежали уличные средства защиты и нападения: велосипедные и обычные цепи разных размеров, в том числе с грузилами на конце, бейсбольные биты, кастеты, ножи всех размеров, от финок до тесаков-мачете. Особенно поразил диск циркулярной пилы, надетый на цепь. Не хотелось бы встать на пути.

Я выбрал кастет: в ношении незаметно, в использовании просто, и, если что, легко избавиться. Захар сложил в карман велосипедную цепь. Сам хозяин арсенала повесил под мышку граненые нунчаки в самопальной кобуре.

– Для твоего друга что-то взять?

– Он сам по себе оружие. – Я задумчиво пожевал губу. – Но что-то вроде кинжала в тяжелой ситуации его порадует.

Выходя, я окинул взглядом хоромы дворового лидера. В мое время хулиганы жили хуже. Король двора и компьютерный просиживатель штанов – разные виды животной фауны, на моей памяти никогда не пересекавшиеся. Либо одно, либо другое, как иначе? Потому обладатель дорогого ноута, сравнимого по цене с небольшим автомобилем, вызвал уважение. Было видно, что аппарат стоит не для мебели. Не зря на Даниле девчонки пачками виснут, парень оказался многогранным. Что ж, потому и лидер. Или наоборот: лидер, потому и. У девчонок это на генном уровне – выбирать победителей по жизни.

Четко в оговоренное время из двора через улицу показалась толпа малолеток, их возглавлял крепкий бычок в кожанке поверх тельняшки. Они косились на нас, мы как можно равнодушнее разглядывали их.

Одиннадцать человек лет от тринадцати. Один с крысомордым питбулем на поводке. Двое, не скрываясь, крутили в руках монтировки. У кого-то из карманной колонки на всю улицу горланила музыка, что-то наркоманско-матерное. Моральные уродики упивались пародией на крутизну.

Каждая компания двинулась к близлежащему парку по своей стороне дороги. На пути неприятеля оказался магазин. Снаружи работали несколько мужичков в робах, они носили из уличного лотка на склад нераспроданные ящики с фруктами. На наших глазах шпана окружила грузчиков, к животам приставились ножи. Несколько пацанят хватанули разных вкусностей и мгновенно умчались вперед. Ножики сразу исчезли, задиристая ватага под музыку прошествовала дальше. У обалдевших грузчиков открылись рты, но ни звука не вылетело. Вздохнув, они продолжили работу, словно ничего не случилось.

– Выпендрёжники. Это для нас демонстрация, – пояснил Данила. – Фрукты им на фиг не сдались, сейчас все выбросят.

Так и случилось. В этот момент в кармане завибрировал телефон, я быстро поднес к уху.

– Не опоздал? – донесся голос Гаруна. – Ты где?

– Около парка, где церковь.

Послышались переговоры с таксистом и гудки. Через минуту друг выскочил из желтой машины как раз, когда оба враждующих двора параллельными струйками вливались в разные двери ворот парка. Центральные створки всегда были заперты, никто и никогда не видел их открытыми. Внутри бронзовый Ленин глядел в светлое завтра, с поднятой руки туда же смотрели облюбовавшие ее голуби.

Быстро познакомившись с моей командой, Гарун перевел внимание на вражескую, глаз выцепил одного черненького.

– Вон того армянчика знаешь? – спросил он меня

– Никого не знаю. Почему думаешь, что он армянин?

– Ты что, не на Кавказе вырос? Еще скажи, что аварца от кумыка не отличишь, совсем обижусь. Это армянин, сразу видно. – Он повысил голос. – Ара! Отойдем на пару слов, брат?

Переглянувшись с компанией, носатый паренек пошел вместе с Гаруном. Как всегда у ребят с юга, они заговорили громко, с жестами, стоя настолько близко друг другу, что любой житель большей части страны почувствовал бы себя некомфортно. О чем говорили – непонятно, но вскоре позвали Данилу и быковатого главаря соседей. Переговоры в расширенном составе завершились пожатием рук, толпа малолеток схлынула вместе с плотоядно облизывавшимся питбульчиком, а наша компания уселась на ближайшей скамейке. Не знаю, как у других, а меня просто не держали ноги. Вместе с прекращением выделения адреналина кончились и силы, мозги стали подкидывать картинки, чем все могло закончиться в худшем случае. Крепок и славен человек задним умом.