Кваздапил. История одной любви. Начало - страница 5

– Давай вот так. – Сошедшиеся на талии ладони слегка отстранили девушку.

Нет, только попытались. Словно штангу в сто килограмм выжали. Пришлось очень крепко взяться, чтоб сдвинуть. Чувственные змеи, уже обвившие мою шею, нехотя расцепились, ухо расслышало вздох досады. Зато зеленое платье вновь облегало хозяйку, а не меня.

То, что девушке другого уклада хотелось развлечься по чужим традициям, роли не играло. По рождению Мадина была горянкой. Еще она была сестрой моего друга. Этих двух причин более чем достаточно.

– Их, что ли, боишься? – прямо спросила провокаторша.

В сторону не оставлявших нас без внимания земляков улетел мах точеного подбородка.

– Хочется увидеть драку? – раздраженно буркнул я. – Хорошо. Если дама просит…

Руки с силой потянули разгулявшуюся девицу на себя, но теперь уже Мадина воспротивилась.

– Дама не хочет драки, – объявила она, поведя по моему корпусу вызывающе проступившими вишенками. Мадина умудрилась сделать это так, чтоб не было заметно со стороны. Я оторопело замер, и она перехватила инициативу в движениях. – Дама хочет танцевать. И все.

Оставшись со мной на пионерском расстоянии, девушка отдалась укачивавшим волнам. Настороженные взоры погасли одновременно, словно кто-то обесточил их разом.

Толпа сдвоенных маятников между столом и стеной росла, вскоре нас просто затерли. На секунду оказавшийся рядом Гарун подмигнул мне, едва видный под куполом Настиной шевелюры. Перекрещенные кисти партнерши свисали у него позади шеи, унесенное в небеса личико покоилось на твердом плече, выпуклый животик терся о перетянутый ремень джинсов. Коротенькое платье позволяло наслаждаться видом впитывавшихся в кавалера аппетитных ножек, а чуть выше – утонувших в теплом меду мужских рук. Через секунду Гарун, обнимавший сдобное солнышко, исчез, сестрице на прощание погрозил его строгий прищур. Мадина скривилась, взор проследил местоположение рук братца, затем она покосилась на остальных. Занятые тем же, соседи сгрудились вокруг в непробиваемую стену, толкая нас отовсюду и будто специально стискивая в нечто более близкое, чем мне хотелось.

Мадина вскинула лицо:

– Ты мог бы украсть невесту?

Занятый больше защитой от теснивших спин сзади и недопущением случайных касаний спереди, сначала я не понял вопроса.

– Зачем? Дикость.

– Для тебя дико красть невесту, – прокомментировала партнерша, сладко плывя в созданном мной ритме, – а для наших парней еще большая дикость – жениться не на девственнице. Чья дикость больше?

– Не знаю. Никогда не сравнивал дикости. Сравнивать их – тоже дикость.

– А ты бы взял в жены девушку, у которой кто-то был до тебя?

– Почему нет? – спокойно сообщил я.

– И тебе не будет противно?

– Не знаю. Возможно, иногда появлялись бы какие-то мысли на эту тему. Но если я к свадьбе пришел не мальчиком, почему должен требовать от супруги противоположного?

Глаза собеседницы округлились:

– И все ваши парни думают так?

Под «вашими» она подразумевала русских, которых я здесь как бы представлял. Я не стал отвечать за всех.

– У каждого свой взгляд, свое мнение, своя история. Есть люди верующие, у них свой подход, есть однолюбы, есть убежденные противники добрачных отношений, и есть те, что смотрят на это с другой позиции.

– Смотрят с разных позиций, – дерзко хихикнула Мадина, – эти, которых ты назвал в конце. С очень интересных позиций.

– Не надо пошлить, красивым девушкам это не идет.

– Комплимента дождалась, спасибо. А насчет позиций… Мне о таком даже поговорить не с кем. Наши, – черные волосы колыхнулись на обнимавших податливых девиц соплеменников, – не то, что не расскажут, еще и побьют за вопрос. При этом все разрешают себе, и ничего – нам, своим женщинам. Разве это честно?

– Не мне судить. – Я постарался уйти от извечного спора цивилизаций. – Каждый решает сам, как жить и что себе разрешать.

– А за меня решают другие. – Мадина топнула ногой, но сразу вернулась в едва не потерявшийся ритм. – В конце концов, Кваздик, я же не напрашиваюсь на неприятности для себя или для тебя, всего-то прошу по-приятельски сказать несколько слов. Ведь в детстве я у тебя на глазах на горшке сидела!