Квинт Лициний 4 - страница 4

"И, о черт, как мало осталось времени, чтобы понять! Понять его, понять себя..."

От штабной палатки послышался голос Арлена, и Мэри склонила голову к плечу, пытаясь разобрать слова.

Чернобурка понимающе ухмыльнулась:

- Пошли уж, рыжая бестия!

Скулы у Мэри стремительно затекли румянцем. Она порывисто дернула рукой, заправляя за ухо выпавшую прядь, и торопливо нацепила ярко-красную бейсболку.

На улице уже начало теплеть. Около кухни, вдоль врытых в землю столов из строганых досок вовсю шел завтрак. Парила из ведер отварная картошка - бери сколько хочешь, и выстроились рядами небрежно вскрытые консервные банки.

За спинами едоков терлась разочарованная отсутствием тушенки боксериха Фроська. Время от времени собака просовывала лобастую голову между локтями и тяжело вздыхала, изображая неимоверные страдания; ее бархатистые брыли при этом надувались и трепетали, орошая все вокруг слюнями.

- Ря-пуш-ка в томатном соусе, - прочла, взяв в руки банку, Мэри и вопросительно посмотрела на подругу.

- Рыба, - коротко пояснила та и добавила: - Вкусная. Только ударение на первый слог, не на второй.

Мэри уже привыкла к увесистым русским порциям, поэтому картошку накладывала не стесняясь. Вывалила поверх нее рыбу, старательно вытрясла густой темно-красный соус и уселась поближе к торцу стола - туда, где традиционно кучковалось руководство экспедиции. Было интересно послушать, как здесь решаются дела, да и от Арлена недалеко...

- Будешь? - сразу приветливо улыбнулся он ей и качнул в руке литровую банку с мутноватым содержимым.

Вообще-то Мэри была согласна съесть из его рук что угодно, а уж сладковатый березовый сок она была готова пить и пить.

- Обязательно! - воскликнула девушка счастливо и подставила кружку.

Прерванный с их появлением разговор возобновился. Арлен, военрук и директриса тихо обсуждали предстоящее захоронение.

- Наряд от комендатуры будет, - загибая пальцы, докладывал Алексеич, - три залпа, как положено. Председатель сельсовета, коммунисты, ветераны...

Солнце начало пригревать спину, ря-пуш-ка оказалась деликатесом, а голос порой вступающего в беседу Арлена завораживал. О том, что сегодня начался очередной месяц ее пребывания в СССР, Мэри сообразила лишь в самом конце завтрака, сливая в кружку остатки из зачерненного сажей чайника.

- Пятый! - негромко выкрикнула она, собирая внимание на себя.

- Что "пятый"? - доброжелательно блеснули в ее сторону линзы директрисы.

- У меня пятый месяц пошел в СССР! - гордо пояснила Мэри.

- Хороший срок... - пробормотал куда-то под стол военрук.

- И как? - коротко покосившись на него, спросила Яблочкова, - что самое интересное?

- Люди, - уверенно кивнула Мэри. - Сначала я решила, что вы совсем-совсем другие. Потом вдруг поняла, что внутри - такие же самые. А сейчас... - она широким жестом повела рукой с кружкой вокруг себя, - сейчас я думаю, что вы - как мы, но другие.

- О, диалектика Гегеля! - звонко засмеялась Чернобурка. - Узнаю!

"А и правда - пятый месяц", - подумала, удивленно покачивая головой, Мэри. - "Вроде и немного, но какая бездна впечатлений"!

Да, самое важное - людей - она разглядела не сразу, их долго заслоняла внешняя непохожесть местной жизни, проявляющаяся во множестве деталей быта. Отсутствие супермаркетов, длинные сугробы по обочинам улиц, множество газетных стендов и обилие красного в наружной агитации... Ко всему этому надо было привыкнуть.

Вообще, она поначалу наивно полагала, что для понимания этой страны нужно обязательно проникнуться духом коммунистических ритуалов, и раз за разом честно пыталась их постичь. А потом однажды ей вдруг открылось, что даже сами их участники считают все это бессмысленным. Открытие ее ошарашило, потому как вера советских людей в светлое коммунистическое будущее, порой переходящая, с американской точки зрения, в жертвенность, не вызывала сомнений.

"Вероятно", - думала она, - "они хранят эту веру в сердце, в "церкви, что в ребрах", а публичные ритуалы сохранили свое звучание только для поколения, что их породило и сейчас почти ушло. Наверное, это даже уважительно - сохранять все как есть, пока живы эти люди".