Лабиринт - страница 27

— Отстань! — отмахнулся Борис, продолжая читать. Вика уплыла на свою половину, но почти тотчас же вернулась. Состроив страдальческую мину, попросила жалостливо:

— Бобик, будь добр, золотко, помоги; понимаешь, побежала звонить, натянула по-быстрому платье прямо на футболку, никак не стяну…

— Я что, твоя горничная? — покраснел Борис. — Позови Настену или Катюху.

— Они же далеко, — имитируя искренность, удивилась Вика, — а ты рядом. Я думала, ты джентльмен и готов помочь даме…

Посапывая и поправляя очки, как всегда в момент волнения, Борис приблизился к Вике:

— Ну, что делать?

— Всего-навсего потянуть за подол кверху, мне же мой неудобно, — оправдывалась Вика, состроив ангельское личико.

И не успел Борис пошевелиться, она накинула подол платья на голову, наклонилась, протянув к Борису руки, и ловко выставила напоказ свой нехуденький зад в коротких трусиках.

У Бориса перехватило дыхание. Оголенные ноги покрывал золотистый пушок, от разомлевшего тела шел дурманящий запах. Борис зажмурился и поплыл…

На физкультуре все они прыгали и бегали полураздетыми, не слишком обращая внимание друг на друга, но впервые в жизни женщина обнажалась при Борисе, и он ощущал мучительную неловкость, неведомое ему томление. Вика не ошиблась в своих ведьмовских затеях.

— Я задыхаюсь, — глухо пробубнила она из платья, мешком свалившегося ей на голову. — Тяни! — Вика прихватила Борисовы руки своими и рванула подол.

Платье слетело вместе с майкой, Вика разогнулась, и прямо перед глазами Бориса качнулись упругие острые девичьи груди с нежными коричневатыми сосками. Борис оцепенел и почувствовал, что не может унять дрожи.

— Ой, какой ужас! — внутренне посмеиваясь над растерянностью Катырева, изобразила смущение Вика и прикрыла груди ладонями. Резким движением потянувшись за отскочившим в сторону платьем, сделала вид, что высвобождает из него майку, и, будто не удержавшись на ногах, всем телом навалилась на Катырева. Прильнула губами к его горячим губам, оголенной грудью к свирепо колотящемуся сердцу, а ее мягкие, гладкие руки потянулись вверх по ногам Бориса.

Однажды перейдя границы запретного, Вика не испытывала стеснения в таких развлечениях и наслаждалась страданием Бориса.

— Бобик, — потупив глазки и жеманясь, пролепетала Вика, — извини, пожалуйста. От смущения я прямо уже на ногах не держусь.

Борис слышал, что Вика что-то говорит, но ее слова тонули в мутном тумане. Внутри его все предательски пульсировало. Величайшая тайна, так неожиданно выскользнув из-под покрова неизвестности от случайных прикосновений, открывалась ему. Но почему же все так гадко?..

Вика, ехидно посмеиваясь, ушла.

Борис открыл глаза, с опаской оглядел себя. Ужасное пятно на светлых трусиках, позорное свидетельство пробудившейся плоти, повергло его в смятение. Как он посмотрит теперь в глаза Лине?..

Его охватил ужас при мысли, что не знающая чести Семга станет упиваться своей победой и все, а в первую очередь Липа, узнают о том, что произошло.

Борис решил потихоньку выбраться из зала, убежать куда глаза глядят и никогда в этот ад не возвращаться. Но как только он вышел из раздевалки, на него обрушился истерически неестественный смех Настены и Катюхи и еще кого-то, с кем Семушкина весело обсуждала его мужские достоинства.

— Бобик! — нарочно громко позвала Бориса Вика. — У тебя, дорогой, с бугром Венеры полный порядок! Если кто сомневается, — продолжала она, со змеиной улыбкой поглядывая на Лину, — могу поставить личное клеймо, я проверила!

— Дрянь! — крикнул Борис, не помня себя от обрушившегося на него приступа гнева. — Бесстыжая тварь! Панельная девка!

Раздавленный обломками стены, искусно возведенной им для обороны от недоброго внешнего мира, Борис с остервенением хлестал Семушкину по щекам, выкрикивая оскорбления, вместе с которыми извергалась наружу его боль и обида.

Вике же не было ни больно, ни обидно. Напротив, истерика Бориса, застывшее от ужаса лицо Лины и привычное всхлипывание вечной страдалицы Чумаковой взбодрили ее, дали вновь почувствовать власть над людьми, словно только в чужом мучении могла она черпать необходимую ей для жизни энергию.