Лабиринты подземелья - страница 11

Поэтому и драк при раздаче пищи не было никаких, которую время от времени спускали в трюм пираты. Я постарался подробно узнать все о пиратах, чтобы потом всем вернуть долг мести. Старшего пирата звали одноглазый Ратмир, почему так звали не знаю, оба глаза его были на месте. Но недалек тот день, когда я его сделаю не точно одноглазым, а скорее безголовым.

Что руки мне отрубил, невелика потеря, я их в регенераторе новые отращу, только капсулу из пространственного кармана как-то надо достать.

А с этим средневековым миром надо что-то делать.

Леора после всего случившегося ни на шаг от меня не отходила. Зная, что нас ждет у пиратов, а особенно молодых девушек, я хотел взять у девушки нож, который она смогла спрятать в складках своего балахона и решительно отрезать ее длинные волосы. Попервости у нее сделались такие страшные глаза, когда в первый раз я хотел отрезать у ней волосы. Но я объяснил ей и ее отцу, что ее ждет, если пираты обнаружат, что она девушка. Авось их главный пират и не вспомнит о ней.

А я хочу сделать из нее мальчишку, укоротив их. Но так, как кистей у меня не было, я попросил сделать это одного из монахов.

И он с разрешения отца Леоры, подрезал ей волосы. По ночам, когда я скрипел зубами на меня с испугом смотрели все монахи, особенно старцы, заметил это однажды, проснувшись весь в холодном поту, но не придал этому значения.

На причал нас выводить стали не сразу, а только на следующий день, вероятно пираты извещали всех скупщиков живого товара, хотели устроить торги в виде аукциона и при этом максимально получить прибыль.

Я предупредил Леору и отец ее проинструктировал, чтобы она затесалась в толпу с молодыми монахами и спряталась, слава богу всеми торгами со стороны пиратов заправлял помощник капитана, самого его не было видно. Вероятно развлекался где-то.

Основную толпу пленников скупил человек со шрамом через все лицо, среди них же затесалась и Леора. Я свободно вздохнул, не знаю почему, но интуиция мне подсказывала, что это правильно.

Нас же, меня и старцев отделили от всех и покупатели заинтересованно подходили ко мне. Я был без рубашки, которую отдал Леоре и ей оно было как платье, а издали мои нагрудные мыщцы бугрились мускулами. И покупатели подойдя ко мне, увидев мои руки разочарованно поворачивали обратно, а некоторые сплевывали и ругались, какой идиот так портит товар.

Так, что меня и восемнадцать пожилых монахов никто не хотел покупать, то есть никто не давал цену, которые просили пираты за нас. А шли мы по одному золотому за три человека. Шесть золотых никто не хотел тратить, пока к пиратам не подошел человек весь пропахший зловонными миазмами и предложил за всех два золотых, даже бандиты морщили носы и старались держаться от него подальше.

Пираты немного посовещались и наконец согласились с ценой.

За два золотых мы все восемнадцать человек попали в рабство к местному золотарю.

где-то в подземелье на первом уровне.

Тем временем, первая партия, купленная шрамолицым, все пятьдесят молодых монахов спустилась с ними на платформе на первый подземный уровень и всех поместили в предсмотровые клетки, чтобы будущие покупатели ходили и заранее выбирали себе товар и приценивались. Были и клетки, заполненные только девушками.

Везде ярко горели факелы и хорошо освещали и клетки, и людей. Хозяева рабов не жалели масла для светильников, чтобы показать товар лицом.

В огромном зале по кругу были размещены много комнат, вырубленных прямо в скале и забранные решетками. Все клетки были заполнены людьми. Предстояли ежемесячные торги рабов, устраиваемые кланом Монстры юга. В торгах приглашали учавствовать всех желающих, поэтому пираты Ратмира и сделали налет на монастырь, в надежде продать побольше рабов на предстоящие торги.

В другой раз на монахов даже и не посмотрели бы, не воины они. А вот на таких больших торгах все возможно, на каждого покупателя может найтись свой товар.

По залу ходило много опытных охотников, представителей отрядов, будущих покупателей. В основном все смотрели на воинов и у таковых клеток всегда останавливалась толпа и горячо обсуждали каждого человека, только проходя клетку с монахами в оранжевых одеяниях, большинство кривило лица и не задерживаясь проходили дальше. Не воины монахи, отнюдь не воины.