Ладья Харона - страница 17

Ей не удалось даже крикнуть.

Ей не удалось даже перевести дыхание. Внезапно она рухнула на пол в непроницаемом ночном мраке.

Поутру молодую графиню де Хорнок стали искать по всему замку и в конце концов нашли ее распростертою на полу террасы, за дверью северной дозорной башни. Ее великолепное платье задралось, обнажив тощие ноги. Люди подбежали, закричали. С графини сняли брыжи, расшнуровали лиф. И стали нажимать руками на ее грудь и бока, чтобы заставить дышать. Однако вернуть ее к жизни так и не смогли. Бросились на поиски портного. Но ни его самого, ни его коня нигде не было. Все радовались тому, что молодая графиня отдала богу душу. И устроили поминки из остатков праздничного пира.

Один человек, живший в Новой Англии, изобрел необыкновенную вещь — двойную зубчатую застежку из позолоченного металла. Он придумал для нее название, на которое его натолкнул вид молнии, падающей с неба огненными зигзагами. Он так и сказал:

— Я назову тебя застежкой-молнией.

Звали его Уайткомб Джадсон. В начале 1891 года он выпустил свое изделие в продажу.

Гомер и Пиндар называли словом symbola осколки глиняной таблички — тессеры, которую герои при расставании разбивали надвое. Возвращаясь домой после долгих лет разлуки, герои складывали части таблички. И в тот миг, когда осколки глиняного пазла плотно смыкались, глаза узнавали забытое лицо.

Точно так же крыса застывает при виде широко разверстой змеиной пасти, которая повергала ее в ужас во сне, еще до того, как она увидела ее перед собою воочию.

Она застывает, точно в экстазе.

И тогда крыса принимает в пасти змеи ту давнюю, более расплющенную форму, которая поджидала ее в пространстве и которую она до этого провидела в ночном мраке.

К концу 1891 года застежку-молнию мистера Джадсона приобрели одиннадцать покупателей.

В 1892 — двадцать два.

В 1893 — тридцать три.

В 1894 — сорок четыре. И так далее.

В 1900 их было сто.

В 1901 Уайткомб Джадсон объявил о банкротстве фирмы Universal Fastener С°.

В 1909 Уайткомб Джадсон умер. Перед этим его жена вошла в спальню, и он взял ее за руку Крепко сжал ее пальцы в своих. И спросил, помнит ли она, что когда-то, около двадцати лет назад, он придумал соединить между собой попарно золотые зубчики таким образом, чтобы они не могли расцепиться. От этого изобретения осталось какое-то дурацкое название, напоминавшее о грозе.

Называя одиночество «молитвой», а эту молитву — «чтением», я имею в виду высшую степень поляризации.

Именно это явление греческие мистики определили как экстаз.

Греческое слово «мистический» означает просто «безмолвный».

Греческое слово «экстаз» означает просто «выход».

В самом начале транс поднимает вас на ноги и заставляет кружиться в бешеном танце.

Два отрезка времени неожиданно взаимно притягиваются, но экстаз никогда не усматривается в предшествующих мгновениях. То же самое происходит с желанием, которое не усматривается в оргазме, ибо наслаждение уничтожает его, стирая воспоминание о предшествующем стремлении к оргазму. Так мечтатель не видит себя мечтающим. Так душа читающего не видит своего тела в процессе чтения, но видит его вовлеченным в перипетии, странствия и плаванья иного мира, о которых повествует книга. В состоянии экстаза поляризация обостряется до степени превращения в ось с вертикальной ориентацией времени, с его вздыманием (две позиции мужского члена служат основанием для двоякого толкования времени). И тогда экстаз оказывается на границе инстаза; время, будучи необратимым, не переносит реверсии; Орфей не может обернуться, не обрекая себя на смерть в этой простой ретроверсии; время не может потечь вспять; ныряльщик не может взлететь обратно на вершину скалы, с которой прыгнул в море. Время разбилось бы в такой внезапной реверсивности. Поэтому скорбь по умершим приводит в такое смятение живых. Собственно говоря, безумное желание как раз и выливается в это головокружительное смятение, когда каждый из полюсов сталкивается с невозможной, бессмысленной альтернативой «вперед-назад», мечется между двумя разнополыми душами, между двумя направлениями, не зная, какой избрать путь. Стрела, летящая вперед, а потом назад, стала впоследствии бумерангом. В японском