Лагерь волшебниц №208 - страница 30

— Раздевайтесь и суйте в рот кляп. Это лечение будет вашим наказанием за нарушение правил.

Я чуть подзадержался из-за стеснения, но всё же начал снимать одежду не сводя взгляда с Рюнхот. Её маленькая грудь тоже была привлекательной, с мило торчащими в стороны набухшими сосочками. Она заметила мой взгляд и гордо выпятила грудь, как бы говоря, вот смотри на то, чего у тебя не будет. Не больно-то и хотелось, знаешь ли.

Мы разместились и сделали как сказано, но я надеялся, что не так страшен чёрт, как его малюют. Директор дополнительно закрепила нас к кровати специальными приспособлениями, встала между наших кушеток и начала шёпотом произносить огромнейшее количество слов в минуту.

Меня скрутило от боли. Каждый удар ощущался как новый и нестерпимо чесался изнутри. Меня будто били в одни и те же места но постепенно сила в этих ударах снижалась, пока совсем не пропадала. Стекло, что вошло в ногу медленно выталкивалось, нанося по дороге новые раны, что тут же излечивались, будто сшиваемые грязной иглой со стальным тросом с заусеницами на каждом шагу. Наконец, всё закончилось. Я огляделся и понял, что рыжеволосой нет!

— Кого-то ищешь? — спросила меня абсолютно не вспотевшая от заклинаний директриса — Рюнхот хотела тебя подождать, но не вынесла твоих страданий. Попросила чтобы я передала тебе, что она хочет поговорить как-нибудь наедине. В принципе, от медосмотра ты отвертелась, я передам информацию о тебе доктору Кимене. Так что если нет вопросов, свободна.

— Эм, а правильно ли сработало зелье? Я ведь не выпила его да и часть явно на кожу не попала.

— Ну да, ты сделала с ним неправильно абсолютно всё. У тебя частичная материализация и она пройдёт с минуты на минуту. Насчёт побочного эффекта ничего сказать не могу.

Вроде и хотелось что-то поделать там, исследовать, потрогать как оно там, у девушек. Но боль, которую я ощутил, всю похоть, иногда сносящую башню, загнала на дальние уголки сознания. Даже беспокойство о том, что битва за сантиметры могла быть проиграна. Мой разум был практически чист. Не хотелось ровным счётом ничего. Я уже заранее знал как же я-будущий буду злиться на действия себя-сегодняшнего. И ничего с этим знанием я поделать не мог. Но я просто решил найти Види, рассказать о своей великой битве и узнать, всё ли с ней хорошо, остаётся ли она в лагере?

Поспрашивав у слоняющихся по лагерю девушек, что наслаждались выходным без обязаловки, я нашёл Види на том же месте, где мы с ней и встретились. У памятника волшебницы. Девушка как и тогда, глядела на своего предка. Я окликнул её. Она бросилась ко мне и начала бить кулачками по моей груди.

— Дура, дура, дура! Зачем нужно было лезть в драку? Я слышала, что тебя там чуть не убили! Ради чего? Подумаешь, подразнят немного, слова не стоят того, чтобы из-за них избивать друг-друга! Если бы мне было нужно, то я бы тебя попросила! Не надо решать за меня!

Она выплеснула эмоции и постепенно успокоилась. Била она больше притворно, так что больно не было. Сегодня мне пришлось узнать что бывает, когда от волшебницы-недучки прилетает всерьёз. Я решил сказать ей полуправду.

— Прости, я сделала это ради себя. Хотела, чтобы они отстали от нас с тобой, чтобы не видеть, как ты каждый раз стоишь перед ними и глядишь в пол. И я за это получила. — Види очень внимательно на меня смотрела и в конце кивнула, будто, мол, так и думала. — Так ты прошла?

— Да! Я как раз рассказывала об этом Провиденции! Что она может гордится своим потомком!

Я был рад за неё, сказал что тоже прошёл и приобнял. Она ответила на объятья и мы некоторое время просто молча стояли, наслаждаясь этой близостью. Однако, от прикосновения к её спине и от того, что я до сих пор очень сильно волновался от такого, мои ладони вспотели. Я разорвал объятья, чувствуя себя неловко от того что мог оставить на неё свой пот. Так что немного поспешно попрощавшись, сказав что должен улучшать результаты, я побежал на стадион. Эх, сейчас бы то зелье да в душ… Тому голосу в голове, который это сказал, я отвесил сильнейшую пощёчину.

Остальной день прошёл более-менее. С Рюнхот я так и не встретился потому что: во-первых не очень хотел, во-вторых, не знал где же она будет одна. Надо будет — сама найдёт.