Лагерь волшебниц №208 Том III - страница 52

— Слушаю, Кимена, что стряслось в такой поздний час? — ожидаемо, директриса не спала, Кимена сомневалась, что она вообще на это способна.

— Ваш проект рискует довести себя до самоубийства. Выдайте разрешение на принудительные сеансы со мной, либо займитесь проблемой сами. — Припустила девушка формальности, чтобы не выдать своего беспокойства. Для неё каждая пациентка, даже когда это пациент, были важны, таким она была не способным зачерстветь человеком.

— Предоставь материалы и ожидай моего решения. — ни на йоту не изменившись, передала Улеанна команду прежде чем принять решение.

Молчание затягивалось, что нервировало Кимену. Да, она вернулась к своей непыльной работе, ведь таких, как Женя, но поменьше уровнем проблемы, к сожалению, была далеко не одна. Девушка держала себя на стимуляторах но вырывала всё доступное время чтобы заранее планировать линию разговора, что нужно трогать, что следует оставить на потом, какой нужно брать подход в зависимости от личности.

— Я займусь им сама. Не составит слишком много времени выбить из него всю дурь. — был дан короткий ответ. Кимена всегда страшилась использования насилия, ведь это было слишком непредсказуемо. Но не набралась смелости возразить директрисе, что разговор по душам будет намного лучше. Проявила позорное для врача малодушие, в тайне надеясь, что Улеанна сама добьёт проблемного пациента и можно будет наконец-то расслабиться. Но в глубине души она всё же хотела, чтобы всё закончилось хорошо.

***

А Рюнхот всё ещё размышляла о том, что увидела пару деньков назад. Женя не успела. Или, скорее уже не успел вовремя всё скрыть. Было весьма забавно пересматривать их прошлое с точки зрения этого нового знания. Получается, она всё это время пыталась пристыдить парня отсутствием груди а потом гордо показывала свою. Это теперь выглядело так комично, что Рюнхот еле-еле сдерживала так и прущий из неё смех.

Хотя, для парня он на удивление слабак. Или это только ей попадались сильные парни? Не слишком важно. Но факт есть факт, несмотря на это, он её один раз уделал. Рюнхот заметила тогда, когда зашла в комнату, что Види была не слишком сильно рада такому оригинальному признанию. Но девушка ставила этой сцене наивысшую оценку. Хе-хе. Он гарантированно расчистил дорогу уже ей, Рюнхот, девчонкой, что собирается впервые в жизни побегать за парнем!

Интересно, а его соседка вообще в курсе? Если да, то на замену одной сопернице внезапно вылезла другая. Весьма слабенькая. Ведь Женя старалась не слишком её вспоминать на тренировках. И пусть болтать там было не слишком удобно, они вдвоём всё равно этим занимались. И разумеется Рюнхот пыталась узнать мнение о напарнице, всё же эта Целия имела не самую лучшую славу. И ни о каких чувствах к ней со стороны Жени не могло быть и речи!

Но всё же, что тогда её побудило и дальше действовать по сценарию необъявленной грудной войны? Это великолепное выражение лица, что было на Жене. Оно слишком сильно подстегнуло её натуру. К тому же, теперь она сможет абсолютно законно вновь звать ей плоскогрудой!

Обуянный мрачными мыслями, так ещё и заснувший в непривычном месте, мой мозг был крайне чуток. Поэтому я рывком проснулся от звука каблука, наступившего на камень. То была директриса. При слабом освещении, которое царило вокруг памятника, она смотрелась очень таинственно, при этом умудряясь излучать абсолютное спокойствие. Что нервировало лишь больше. Как будто на меня шёл оживший манекен.

— Пойдём со мной, Женя. Тебе нечего здесь делать. — Сказала она приказным тоном, который заставил бы подчиниться любого. И мне показалось, или она вложила нечто большее в конец фразы?

Я был эмоционально высушен и просто не нашёл в себе сил на хоть какое-то сопротивление. Так что, не забыв свой меч, я пошёл за ней, как телёнок на убой. Взглянул на своё оружие и снова на Улеанну. Пусть раньше я и признавал, что лучше с Улеанной, чем без, но сейчас я явно был далеко от адекватного состояния. Мысли заполнились картинами о том, чтобы я сейчас сделал, будь меч острым как бритва. Правда, близость директрисы сейчас давила настолько сильно, что я не мог победить её даже в своих сокровенных мыслях.