Лагерь Юпитера - страница 4

— Конечно, же, нет.

— Вот тогда и прекрати возмущаться. Это ведь была не моя идей по этому поводу.

— Ага, тогда чья же?

— Перси. Он просто, хотел тебя порадовать, но видимо….

— Ох…. — юноша понял свою ошибку, поспешил её исправить, добавил. — Прости меня, Кэтрин. Я не хотел никого обидеть своими словами, — извинился Джеймс, садясь на покрывало, предлагая девушке присоединиться, и начал с аппетитом уплетать бутерброды.

Они просидели, молча до тех пор, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Затем собрав всё, что осталось, отправились обратно в домик Посейдона. Уложив Уотсона в кровать и напоив его перед сном зельем с нектаром, Вудроу отправилась к себе и как только её голова коснулась подушки, она сразу же уснула.

Ближе к полуночи Кэтрин разбудило шестое чувство. Она посмотрела в левую часть домика и увидела, что кровать Джеймса пуста. Девушка, не раздумывая, схватила куртку и выбежала из домика. На поляне в центре горел огонь, возле которого сидела девочка. Подойдя ближе, дочь Посейдона спросила:

— Кто ты?

— Я — Гестия, богиня домашнего очага.

— А что ты делаешь здесь в Лагере Полукровок?

— Я поддерживаю жизненный огонь Лагеря и показываюсь не всем полубогам.

— Хорошо. А не видели ли вы, Владычица Гестия, юношу, вышедшего из моего домика?

— Видела. Он направился к себе.

— К себе…? Но, зачем?

— Пойди и сама спроси его об этом.

И дочь Посейдона направилась к домику номер один. Войдя туда, она увидела статую Зевса и открытое тайное спальное место. Затем повернув голову, заметила в дальнем конце дверь, выходящую прямо на лестницу, но ведь раньше её здесь не было или….

Поднявшись по ней, Кэтрин упёрлась в люк, выведший её на крышу домика. Это была покатая крыша, имеющая по левому краю перила. Джеймса девушка обнаружила сидящим на дальнем от неё конце крыши. Юноша кутался в куртку, будто пытался согреться морозной ночью. Кэтрин не могла его за это винить, ведь ночь действительно была очень холодной для последнего месяца лета, поэтому сама тоже немного запахнула на себе куртку. Подойдя ближе, Вудроу села рядом с ним.

— Почему ты здесь?

— Мне не спиться.

— Это всё из-за мамы?

— Угу. Просто, дурные мысли не дают покоя, да и кошмары о ней мучают…. — он замолчал. — А как ты меня нашла?

— Ну, я проснулась и увидела твою пустую кровать. Решила, что ты куда-то ушёл, и оказалась права. Тебе нужно отдыхать, а не разгуливать всю ночь по крышам.

— Да. Ты права, но здесь такой прекрасный вид….

Это было действительно так. Отсюда открывался вид на всю долину. Дул ветер, переносивший в ночном воздухе прекраснейший запах спелой клубники. Звёзды как будто специально для них показались на тёмном ночном небе. Это место успокоило и умиротворило полубогов и спустя несколько минут, они уже спали, прижавшись, друг к другу, чтобы не замёрзнуть.

Через шесть часов начало вставать солнце, его первые лучи разбудили Джеймса и Кэтрин. Потягиваясь, девушка спросила:

— Мы что провели здесь всю ночь?

— Видимо, да, — отозвался юноша, вглядываясь в горизонт, замечая что-то тёмное. — Эй, что это там? — произнёс он, вставая в места.

— Что ты там увидел? Ого! Это что пегас? — подходя к нему, проговорила дочь Посейдона.

— Я не уверен. Эта штука в несколько раз больше в размерах, чем любой увиденный мною пегас и кажется, что она везёт на себе кого-то, — пробормотал сын Зевса, указывая на появляющиеся людские тени на спине летящего к ним монстра.

— Давай сообщим об этом Перси с Аннабет. Я уверена, они знают, кто к нам приближается.

После чего они быстро, насколько позволяло Джеймсу его состояние, спустились и направились к домику номер три. Войдя, Кэтрин бросилась будить брата.

— Перси, Перси, проснись!

— А…? Что…? Кэтрин? Что-то случилось?

— Да, к нам кто-то приближается и будет здесь с минуты на минуту.

— Ой-ой! Какие плохие новости! Аннабет, Аннабет, вставай!

— А…? Перси, что стряслось?

— К нам летят двое неизвестных.

— Оу! Давай-ка я тебе помогу. — Аннабет подхватила Перси и повела его к выходу.

Выйдя на солнце, все четверо заметили на поляне между домиками большого бронзового дракона, глаза которого светились, а так же двух всадников на его спине. Спустившись, один из них сказал: