Лакей Богов 3 - страница 13

Амэтанабатацухимэ-но-ками сделала ей очень простое на вид платье.

— Я попробовала сшить платье, ориентируясь на то, с витрины…

Богиня сидела на полу и старательно держала спину, но беспокойно перебирала пальцами на коленях и смотрела на Хоноку с волнением в глазах.

— Знаю, тебе идут приглушённые цвета, но и этот миленький тебе обязательно подойдёт. Что скажешь?

На глазах Амэтанабатацухимэ-но-ками Хонока окончательно окаменела с платьем в руках. Однако Ёсихико увидел, что на щеках девушки появился румянец. А значит, она обрадовалась, пусть даже ничем другим этого не показала.

— Хонока, ты уж примерь, раз такое дело, — посоветовал он.

Разумеется, ему тоже хотелось увидеть такую очаровательную девушку в таком очаровательном платье.

— Да-да, обязательно примерь! Я помогу переодеться! — настойчивым, чуть ли не умоляющим тоном поддержала его богиня.

— Что? Но я…

— Ну же, давай скорее! Мы в соседнюю комнату, ладно, лакей?

Амэтанабатацухимэ-но-ками чуть ли не насильно утащила Хоноку в соседнюю комнату. Через несколько минут богиня вернулась, сияя лицом.

— Давай, Хонока, заходи!

Она привела Хоноку за руку. Когда та неуверенно переступила порог комнаты, Ёсихико замер с раскрытым ртом и перестал дышать.

Рукава платья расширялись на концах, и выглядывающие из них руки Хоноки казались ещё стройнее, чем обычно. Талию подчёркивал тонкий ленточный поясок, юбку украшала мелкая плиссировка. Сдержанно-роскошным выглядело сочетание бледной кожи Хоноки и ожерелья из маленьких бус, видневшихся в декольте. Платье было сшито точно по её меркам и идеально облегало тело. Яркий розовый цвет выглядел не вульгарным, а нежным и изысканным. Да, это платье было сделано именно для неё.

— О-о, да уж, весьма… — даже Когане удовлетворённо кивнул, прищурив зелёные глаза. Он почти никогда не интересовался внешностью людей, поэтому на такой отзыв его могло сподвигнуть только нечто исключительное.

— П-простите, я… — Хонока смущённо опустила взгляд, её глаза забегали. — Не привыкла такое носить…

— Но тебе очень идёт! Правда ведь, лакей?

Ёсихико опомнился только когда богиня попросила поддержать её. Пожалуй, никогда в жизни он ни на кого так не засматривался. А ведь, казалось бы, он уже привык видеть Хоноку, пусть и в школьной форме.

— Ага, тебе обалдеть как идёт, — произнёс он как можно увереннее, понимая, что от его слов зависит всё. Он вышвырнул из головы непрошеное смущение и выбрал самые честные, самые искренние слова.

— С-спасибо… — запинаясь, ответила Хонока и залилась краской до ушей.

Наконец, радость так переполнила её, что лицо девушки озарила прекрасная улыбка.

— Я так хотела увидеть, как ты улыбаешься… — прошептала Амэтанабатацухимэ-но-ками, глядя на девушку, словно на прекрасный распустившийся цветок. — Я так долго не могла вспомнить, зачем столько времени создавала одежду.

Она сама не заметила, как творчество всецело завладело ей, оставив настоящую причину где-то в стороне. Богиня думала лишь о самовыражении и творила доселе невиданную одежду, забыв о самом важном.

— Лакей, Хонока, благодаря вам я наконец-то вспомнила. Я… делала одежду ради богов, чтобы их радовать.

В те времена она денно и нощно пряла шёлк и корпела у станка, но вся тяжесть трудов мигом забывалась, когда Танабата видела улыбки на лице тех, кто носил её одежду.

— Вот я бестолочь, правда? Так ценила свои принципы, но совсем забыла о них, — с этими словами Амэтанабатацухимэ-но-ками грустно посмеялась сама над собой.

— Но ты и вспомнила о них именно потому, что ценила, — ответил Ёсихико, похлопав её по красному берету. — Наверняка есть немало тех, кто ждёт от тебя новой одежды.

В глазах богини встали слёзы. Хонока опустилась на колени, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Спасибо за замечательное платье, — проговорила она с розовым румянцем на щёках и взяла маленькую ладонь в руки. — Я так рада…

Амэтанабатацухимэ-но-ками увидела улыбку на губах Хоноки, и из глаз богини закапали слёзы. Она так долго ждала этих слов. Когда-то давно она слышала их постоянно, но не придавала им никакого значения.

— Я тоже! Я тоже рада!..

Почти забыв о самом главном, она покинула свой храм и пыталась победить свои невзгоды в одиночку. Но сейчас, в этот самый миг, она нашла и отклик, и спасение.