Лакей Богов 4 - страница 4
— Что ты возмущаешься, Ёсихико? Визит Окунинуси-но-ками — это к удаче.
Когане сидел на краю кровати и самозабвенно уплетал фрукты и сладости, которые принёс ему Окунинуси-но-ками. Кажется, он уже забыл недавний разговор о возможном ожирении.
— По-моему, он просто подкупил тебя едой.
— Она вкусная, Ёсихико. Поистине божественный дар.
— О, это мне каждый год в середине июля Огэцухимэ-но-ками дарит, но я не могу столько съесть. Я правильно сделал, что принёс часть даров сюда.
Окунинуси-но-ками протянул Ёсихико кусочек дыни, и тот посмотрел на него, скорчив кислую мину. Безусловно, он выглядел настолько идеально, что его хотелось положить в деревянную шкатулку и продавать как сувенир, однако Ёсихико не давал покоя источник угощения.
— Это тоже подарок Огэцухиме-но-ками?
Только вчера он прочитал эту историю в «Записках о деяниях древности».
Дело было во времена богов. Как-то раз Сусаноо-но-микото попросил у Огэцухиме-но-ками, богини еды, подношение для небес. Та вытащила из себя множество овощей из злаков — из носа, рта, даже из задницы. Сусаноо-но-микото решил, что она дарит ему нечистые вещи, и разрубил её.
— Кстати, я не понял. Как она посылает тебе дары, если её разрубили? — спросил Ёсихико, искоса посматривая на богов, делящих между собой кусочки дынь.
Даже если предположить, что это Огэцухиме-но-ками по неизвестной причине прислала этот дар, он тоже вполне мог появиться из её зада.
— Не надо буквально воспринимать слово «разрубили». Да, это из её плоти родились соя и пшеница, разлетевшиеся по миру людей, но позже богиня ожила и даже вышла замуж за Хаямато-но-ками, — пояснил Окунинуси-но-ками, передавая кусок дыни Когане.
— Ожила?! — переспросил Ёсихико. — Это как?
— Она по своей сути — воплощение всех злаков. Посадили, она и проросла.
— Ничего себе. Похоже на жульничество… — удивился Ёсихико и снова посмотрел на Окунинуси-но-ками. Разве могут соя и пшеница просто прорасти, если воткнуть их в землю?
— Мы с Огэцухимэ-но-ками дружим на правах пострадавших от Сусаноо-но-микото. Сейчас она и с Сусэрибимэ охотно общается, — непринуждённо добавил Окунинуси-но-ками.
У Ёсихико его слова вызвали смешанные чувства. Он думал о странных союзах среди богов и о поведении Сусаноо-но-микото, который не задумываясь разрубил богиню — хоть это и оказалось не совсем убийством. Неужели нельзя было перед этим хотя бы поговорить?
— Ёсихико, дарёному коню в зубы не смотрят, — проговорил Когане, уже успевший вымазать морду дынным соком.
— Правильно. Раньше, вон, поля человеческим дерьмом удобряли, так что чего тут заморачиваться. Какая разница, откуда они взялись.
Окунинуси-но-ками без малейших колебаний отправил в рот очередной кусок тыквы и блаженно улыбнулся, наслаждаясь её сладостью.
— Я, в отличие от богов, существо деликатное!
— Никогда не ел такой сладкой дыни, — сказал Когане. — Ёсихико, попробуй.
— Это точно. А, или ты не любишь дыни? Если хочешь, тут есть соя и пшеница, — Окунинуси-но-ками достал из коробочки неочищенные бобы и немолотое зерно.
— Кстати, как их вообще есть-то?.. — Ёсихико смахнул с лица пшеничную шелуху. — Муку бы хоть положила!
— Ты что, муку ешь? — удивился Окунинуси-но-ками. — В горле не пересыхает?
— Естественно, муку я не ем! Нужно сначала сделать тесто и испечь!
Из муки можно сделать хлеб, лапшу и кучу других съедобных вещей. Правда, вряд ли Ёсихико захотелось бы есть муку из тела Огэцухимэ-но-ками.
Сделав вид, что не следит за поеданием дыни, Ёсихико откинулся на стол. Мало того, что эта богиня выживает, будучи разрубленной, так ей ещё зачем-то нужно доставать еду из всяких сомнительных мест.
— А…
Ёсихико вновь предался мечтам о том, чтобы Сусэрибимэ поскорее вернулась и забрала Окунинуси-но-ками, но повернув голову, заметил, что молитвенник слабо светится. Затем божественный блокнот открылся и перелистал себя до последней страницы, где появилось имя бога, написанное тусклыми чернилами.
— Ого, опять заказ от старших богов? — спросил Окунинуси-но-ками, тоже заметив свет.
— Ага… опять, но… — Ёсихико, как обычно, не смог прочитать имя. — Этот бог точно был в «Записках»?