Лакей Богов 4 - страница 40

Ёсихико услышал, как ахнул Амэномитинэ-но-микото.

— Киновари… — прошептал бог. — То есть корона Нагусы была красной…

Теперь и Ёсихико почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Всё-таки не зря интуиция подсказала ему про цвет.

— Тогда что это за белая кандзаси?.. — озадаченно спросил Ёсихико и переглянулся с Амэномитинэ-но-микото.

Если корона Нагусы красная, то что означает белая кандзаси? Она выглядела слишком чистой, чтобы предположить, что краска облупилась с годами, а в остальном два украшения выглядели совершенно одинаково.

— Отец Оно что-нибудь говорил насчёт этого текста? — поинтересовался Ёсихико.

— На самом деле, я ещё не успел ему показать, — Ёдзи виновато отвёл взгляд. — Думаю, он пока не знает, что корона была красной. К тому же пока сложно сказать, была ли она красная целиком или только частями. И уж тем более можно долго спорить о том, считать ли дневник достоверным источником…

Ёдзи будто старался замять тему, чем удивил Ёсихико. И кстати, почему он будто бы забыл о существовании этого дневника, пока сюда не пришёл Ёсихико? По-хорошему, такой находкой надо было поделиться с отцом Тацуи в самую первую очередь, но вместо этого он спрятал страницы в книге, словно хотел, чтобы их никто никогда не нашёл.

— Почему вы ему ничего не сказали? — неуверенно спросил Амэномитинэ-но-микото. — Мне кажется, человек, который пишет такие подробные работы, будет рад новому источнику.

Ёдзи забегал глазами, словно пытался найти нужные слова.

— Нанами попала в аварию на следующий день после того, как принесла эти фотографии…

— В аварию?.. — шёпотом повторил Амэномитинэ-но-микото, бледнея на глазах.

От дуновения вентилятора зашелетесли уголки бумаг в руках Ёдзи.

— Она не знает древнекитайского, поэтому принесла мне на перевод. Я сказал, что это мог бы сделать и её отец, но она заявила, что хочет его удивить, и оставила, чтобы забрать на следующий день, но… потом уже стало не до дневника. Я забыл о нём до сегодняшнего дня… а может, просто старался не вспоминать.

Под конец Ёдзи перешёл на бормотание и грустно улыбнулся. Эти фотографии невольно напоминали ему о несчастном случае, который случился с Нанами.

— Как удивительно, что этот дневник вдруг понадобился, — Ёдзи достал из шкафа фоторамку. — Может, это Нанами напоминает, чтобы я его всё-таки изучил?

На фотографии был изображён какой-то летний фестиваль. Позади аттракциона с ловлей шариков из воды стоял Ёдзи, детишки в юкатах и улыбающаяся молодая девушка в синем кардигане и с веером в руке.

— Это и есть сестра Оно?..

Конечно, будучи девушкой, она выглядела гораздо ласковее брата, но многие черты были практически одинаковыми, особенно большие глаза.

— Не может быть...

Услышав этот шёпот, Ёсихико поднял голову.

— Китадзима?

Стоявший рядом Амэномитинэ-но-микото неотрывно таращил глаза на фотографию, почти не дыша.

— Я не думал, что увижу тебя здесь… — проговорил бог дрожащим голосом со слезами на глазах.

Ёсихико не стал ничего спрашивать и затаил дыхание, поскольку уже догадался, в чём дело.

— Тётя Нана… — прохрипел Амэномитинэ-но-микото то же самое имя, которым она представилась.

***

— Нанами…

Его любимая дочь лежала в палате, подключённая к трубкам, и смотрела в потолок.

— Ну же, Нанами, скажи: «Нанами Оно». Это твоё имя.

Отец повторил давно въевшиеся в голову слова, которыми он уже столько раз обращался к девушке. Медсёстры тоже изо всех сил пытались разговорить её, хоть и понимали, что она не ответит. Но она должна была их слышать, поэтому они продолжали подражать отцу, и тот был благодарен медсёстрам за то, что они не теряют надежду.

— Нанами. Нанами. Ну же, простое слово, три простых слога. Это мама придумала твоё имя, помнишь?

Иногда его дочь спала, иногда бодрствовала. Сейчас её глаза были приоткрыты, но в них не было никаких чувств. Лёгкие дышали, девушка зевала и глотала, её глаза слезились от яркого цвета, но она не отвечала. С трудом верилось, что когда-то это бледное лицо вовсю отчитывало за проступки отца и брата, подбадривало их и постоянно улыбалось.

— Нанами…

Отец вздохнул. Вот и сегодня он не дождался от неё ответа. Сколько раз он уже молил богов о том, чтобы они ниспослали чудо и помогли его дочери произнести своё имя? Кома — тяжёлый неврологический синдром, и, как правило, такие пациенты проводят в вегетативном состоянии около трёх лет, после чего умирают. У Нанами пошёл уже четвёртый, так что отец должен был радоваться хотя бы тому, что она ещё дышит.