Лаки Старр и большое солнце Меркурия - страница 3

Майндс выключил свою лампу и указал куда-то. Лаки и Бигмэн тоже погасили свет и в темноте увидели маленькое белое пятно неправильной формы.

Оно было необыкновенно ярким и блестело ярче, чем Солнце на Земле.

— Отсюда его лучше всего видно, — сказал Майндс. — Это вершина Черно-белой горы.

— Она так называется? — спросил Бигмэн.

— Именно. Надеюсь, понятно почему? Гора находится на ночной стороне, как раз достаточно далеко от Разделителя — это граница между темной и солнечной сторонами.

— Это я знаю, — обиделся Бигмэн. — Вы думаете, я совсем невежда?

— Я просто объясняю. Это пятнышко расположено на северном полюсе, а другое — на южном, где Разделитель почти не сдвигается по мере вращения Меркурия вокруг Солнца. На экваторе Разделитель сдвигается на семьсот миль в одном направлении за сорок четыре дня, а затем на семьсот миль обратно за следующие сорок четыре дня. Здесь же его сдвиг составляет лишь около полумили, вот почему это подходящее место для обсерватории. Солнце и звезды неподвижны. В любом случае, Черно-белая гора достаточно далеко отсюда, так что только верхняя половина ее бывает освещена. Когда уходит солнце, гора погружается в темноту.

— И сейчас, — заметил Лаки, — освещена только вершина.

— Только один-два фута сверху, но и они скоро потемнеют. Она будет вся черная день или два, по земному времени, потом свет начинает возвращаться.

Даже в течение того времени, что он говорил, белое пятно уменьшилось до размеров точки, которая горела, как яркая звезда.

Все трое ждали.

— Посмотрите в сторону, — посоветовал Майндс, — чтобы глаза привыкли к темноте.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем он сказал:

— Ладно, пошли назад.

Лаки и Бигмэн так и сделали. Некоторое время они ничего не видели.

А затем пейзаж стал словно кровавым. Или, во всяком случае, часть пейзажа. Сначала возникло лишь ощущение красного цвета. Потом что-то удалось разобрать: гору неправильной формы, увенчанную пиком. Сейчас вершина была ярко-красной, книзу красный цвет становился все темнее и терял яркость; у подножья было все черно.

— Что это? — спросил Бигмэн.

— Солнце, — ответил Майндс, — опустилось сейчас как раз настолько, что, если смотреть с вершины горы, над горизонтом видны только корона и протуберанцы. Протуберанцы — это водородные струи, которые поднимаются на тысячи миль над поверхностью Солнца, они всегда ярко-красные, но обычно Солнце поглощает цвет протуберанцев.

Лаки кивнул. Из-за густоты атмосферы с Земли протуберанцы тоже можно было увидеть только во время полного затмения или с помощью специальных инструментов.

— А вот это, — тихо добавил Майндс, — называют «красным призраком Солнца».

— Итак, у нас есть два призрака, — неожиданно сказал Лаки, — белый и красный. Это из-за них вы взяли с собой бластер, мистер Майндс?

— Что? — вскричал Майндс. Затем возмущенно спросил: — О чем вы говорите?

— Я говорю, — сказал Лаки, — что пора бы вам объяснить, зачем вы нас привели сюда. Наверное, не для того, чтобы полюбоваться видами, иначе вы не стали бы брать с собой на прогулку по пустой необитаемой планете бластер.

Майндс ответил не сразу. Выдержав паузу, он спросил:

— Вы ведь Дэвид Старр?

— Совершенно верно, — спокойно ответил Лаки.

— Вы член Совета Науки. Тот, кого называют счастливчиком Лаки Старром.

— Совершенно верно, — снова ответил Лаки с некоторой неохотой, так как члены Совета Науки избегали известности.

— Значит, я не ошибся. Вы один из их лучших исследователей, и должны выяснить, что происходит с программой «Свет».

Губы Лаки сжались и вытянулись в ниточку. Ему совсем не хотелось, чтобы об этом так легко догадывались.

— Может быть, и так, может быть, нет. Зачем вы привели меня сюда?

— Я знаю, что это так, и привел вас сюда, — Майндс прерывисто дышал, — чтобы сказать вам правду, прежде чем другие наговорят вам много-много лжи.

— О чем?

— О неполадках… (ненавижу это слово) неполадках, связанных с программой «Свет».

— Но вы могли сказать мне об этом под Куполом. Зачем было вести меня сюда?

— На это есть две причины, — ответил инженер. Он дышал все так же прерывисто. — Во-первых, все они считают, что в этом виноват я. Они считают, что я не справляюсь с программой и напрасно перевожу деньги. Я хотел увести вас от них. Понимаете? Я хотел, чтобы вы не слушали их раньше, чем выслушаете меня.