Лапти болотного князя - страница 24

– Сегодня кина ваще не будет, уж я то точно знаю, кто пирожки съел. Жмот Михалыч, на чужую долю позарился. Артистов объедать начал! Теперь из лесу, из-под елки до вечера не вылезет.

– Это ты что ли, его вывел из строя? – я стал кое о чем догадываться, глядя на ухмыляющуюся рожу своего приятеля.

Он отмахнулся от меня.

– Так удар даже сильнее получился. Вот поглядишь, Катька-красавица уже завтра будет на троне, а мы с тобой будем главными героями. Я их тут всех до одного стакнул лбами, – самодовольно заявил мой дружок. – Теперь только успевай ловить рыбку в мутной воде.

– Ну ты и стратег! – с осуждением заявил я Даниле. А он мое замечание принял за чистую монету, и гордо выпятил грудь колесом.

– Точно, если бы я жил до нашей эры, сам Цезарь из своей шапки кормил моего коня.

– Трепло!

– Вот увидишь, до завтра недалеко.

В это время Князь привел нам с Данилой, в поводу, двух коней.

– Прокатиться не хотите?

– Еще как!

– Хотим!

– А вы правда из «Больших Кабанов»? – полюбопытствовал Князь.

– Он, Данила! – показал я на своего приятеля.

И снова какое-то смутное, на уровне подсознания, подозрение шевельнулось во мне. Чего они все привязались к этим «Кабанам»? Я оглянулся.

Мне показалось, что к нашему разговору ревностно прислушивался каскадер Андрей. Одни милиционеры искренне радовались ясному, солнечному дню. От их автобуса доносился здоровый, жеребячий смех.

Князь подсадил нас, одного за другим в седла и подтянул повыше стремена. Кто никогда не ездил на коне, тот знает, что в отличие от автомобильного сидения седло седока не кажется таким уж надежным, здесь ремнем безопасности не пристегнешься. Мы медленно поехали по кромке озера в сторону леса. Когда киногруппа скрылась с глаз, неожиданно Князь предложил нам проехаться до наших «Больших Кабанов».

Данила попробовал найти отговорку, сказав, что в деревне никто давно не живет, что они с бабкой только иногда туда и наведываются, что это богом забытое место, что отсюда далеко, что он городской житель, что мы немного приврали. И вдруг согласился.

– Ха, поехали. Все равно пока делать нечего. На конях до деревни три часа пути, ну четыре. Три туда, три обратно, как раз к съемке, десять раз успеем, если она будет.

Я тоже был рад хоть раз в жизни отправиться в дальнее путешествие. А то все лето лазишь вокруг городка. Уже все улицы с помойками выучил наизусть. А тут за тридцать километров, на лошадях, по девственной природе, в новые места, и дед с бабкой не узнают, куда меня носило. Я боялся, как бы мои спутники не передумали, не дали задний ход.

Смутные, неясные подозрения, замаячившие далекими облаками на горизонте, скукожились в свете ясного дня и постепенно растаяли. Хотя мне не мешало бы, задать себе вопрос, чего это вдруг Князь бросил съемку и потащился по болотам за тридевять земель. Что за интерес у него в «Больших Кабанах»? Что ему там надо? Кто он на самом деле? Ничего этого я не сделал, ни вопрос толком не сформулировал, ни тревожные мысли до конца не разогнал.

Лес, по которому мы ехали, завораживал своими шорохами, пением птиц, косыми лучами солнца, пробивающимися сквозь крону деревьев. Удивительная, первозданная красота матушки земли, набросившей на плечи зеленую шаль, открывалась моему взору.

– К семи обязательно вернемся, даже раньше, – пообещал нам Князь.

Он ехал впереди нас и рассказывал.

– Я местные болота знаю вдоль и поперек. Это зимой мочажину может застеклить хрупкий ледок, в нее провалишься и не выберешься, а летом что… Вы вот ребята знаете, как образуется болото, из чего?

– Из тины и осоки!

– Ничего подобного. Из озера. Болото всегда образуется из озера, которое начинает зарастать. Очень быстро озерную небольшую чашу заполняет мох. В озере поселяются хвощи, осоки, тростники, вахта сабельник, касатик. Озеро постепенно мелеет и превращается в низинное болото.

Мы выехали на развилку. Дальше дорога разветвлялась; одна уходила направо, вдоль каменной гряды; вторая, шла прямо и терялась среди мелких сосенок.

– Может быть, поедем направо, среди камней? – решил посоветоваться Данила, – там старая дорога, она надежней.