Лапти болотного князя - страница 4

– Неизгладимое…

Понимаю! Отлично я его понимаю. На собак иногда нападает чесотка, и они тогда не знают, куда от нее деться. Помилуй нас бог от таких земных радостей, но Данила, как шелудивый пес покусанный блохами крутился на месте, так ему хотелось увидеть себя на киноэкране.

– Пошли наверх, в приемную, предупредим мэра, глядишь, словечко за нас замолвит перед режиссером, – предложил он.

В нашем городке в отличие от Москвы, где даже в общественном туалете стоит по охраннику амбалу, вход в здание администрации города был еще свободен. На второй этаж вела широкая лестница, устланная красной ковровой дорожкой. Редкие посетители удивленно оборачивались на нас. Не каждый день увидишь разрисованные рожицы с драконоподобными гребнями на голове.

– Может, хоть умоемся? – благоразумно предложил я своему приятелю.

– Эффект будет не тот!

Когда мы вошли в приемную мэра, электрический разряд одновременно пронзил меня и онемевшую секретаршу. Шок был обоюдным. Я прирос к полу, а она полу приоткрывши рот забыла его закрыть. Такой неземной красоты я нигде не видел, ни по телевизору, ни на глянцевых обложках рекламных журналов.

Я слышал про красавицу Катеньку в мэрии, на которую, говорят, специально собирались открыть туристический маршрут, но представить себе, что Настин праздный, пустопорожний треп, предстанет передо мною такою изумительно-прекрасной явью, никогда не мог.

Мне показалось, что бог в единственном и неповторимом экземпляре спустил с неба эталон женской красоты и посадил его в секретарское кресло. Пауза затягивалась. В открытую дверь кабинета, я увидел уборщицу. Значит мэра, заключил я, здесь нет. Данила взял инициативу в свои руки, и в своей обычной наступательной манере, заявил:

– Плохо встречаете.

Секретарша, наконец, обрела дар речи. Папуасы изъяснялись по-русски и были не из Новой Гвинеи.

– Вы кто?

Первый раунд мой дружок выиграл, нас не поперли, но и не пригласили сесть. Данила стал широко забрасывать сеть.

– Мы артисты! Наш режиссер должен скоро подъехать. Художественный фильм будем снимать.

Красавица Катенька сопоставив наш экстравагантный вид, с тем святым для всех красивых женщин, делом, по которому мы заявились, милостиво указала на стулья.

– Садитесь. – На ее лице появилась неподдельная заинтересованность. Тоже видимо, как и мой дружок, укушена кинематографической блохой. Данила вежливо улыбнулся, устраиваясь напротив, и настойчиво повторил:

– Вы бы мэра предупредили, из Москвы представительные люди приехали, снимать будут…

В это время из кабинета вышла уборщица, гремя пустыми бутылками. Она гневно сузила глаза.

– Снимать его надо было еще вчера. А сегодня его лечить надо, ишь когда спохватились, когда весь город пропил..

Красавица Катенька замахала на нее руками.

– Иди, иди баба Нюра. А то уволят тебя, за твои разговоры, на одну пенсию жить будешь.

– А я не боюсь никого. И раньше в горкоме никого не боялась.

Мы остались один на один с красавицей Катенькой. Я испугался за Данилу. Сейчас вопросы градом посыплются. А мы, не знаем сюжета фильма, какой он эпохи, детский, взрослый. Но двум неровно дышащим поклонникам кино, Даниле и секретарше, было не до моих тревог. Они влюблено смотрели друг на друга, мысленно прикидывая, какую пользу может извлечь один из другого. Их лица, как два блина в масленицу, так и светились слащавыми улыбками. У женщин только волос долог, но не терпение. Красавица Катенька признав среди нас двоих, нахала Данилу за старшего, первой к нему и обратилась:

– А как бы и мне мальчики….

Мой дружок, отъявленный прохиндей не дал ей договорить.

– А мы зачем зашли. Я специально пригласил главного режиссера, на это… как его… на ваши смотрины. – Данила видимо понял, что сморозил глупость и тут же поправился. – Не на смотрины, на просмотр.

– На пробу, – поправил я его.

– Ага! – поддакнул он мне и вдруг, приняв позу оратора и широко отведя руку, стал декламировать: – Без нас, миледи вас, хоть вы алмаз, ждет лишь отказ. Свиней всю жизнь чтобы я пас, у вас, что профиль, что анфас…

Закончить ему не дали. За его спиной стояли гости мэра и сам мэр. Один из них продолжил: