Ларин Петр и параллельный мир - страница 7

— Там, куда ты скоро отправишься, — вздохнув, произнесла гадалка, — и очень скоро.

Сердце мальчика учащённо забилось.

«Ещё чего не хватало!» — недовольно подумал Пётр и незаметно три раза сплюнул через левое плечо.

Женщина заметила движение мальчика и усмехнулась.

— Да, да Пётр Ларин, — назвала имя и фамилию прозорливая гадалка, — запомни главное: твой друг — высокий седовласый, а враг — темноволосый и маленький.

После того как женщина назвала мальчика по имени и фамилии, у Петра голова пошла кругом, и он, закрыв глаза, даже несколько раз тряханул её, чтобы прийти в себя от неожиданности.

— Бр-р… — выдохнул Ларин и открыл глаза.

К своему большому изумлению, мальчик не обнаружил рядом с собой гадалки. Не было её и поблизости. Он стоял в одиночестве посреди улицы, и рядом, метрах в двадцати, никого не было видно, даже случайных прохожих.

— Галлюцинация?! — то ли спросил, то ли ответил сам себе мальчик и тут же полез в карманы. — В карманах все вещи были на своих местах: носовой платок, ключи, ножик, жевательная резинка… — Чудеса! — выдохнул он.

Пётр посмотрел вверх, потом вниз, словно цыганка могла улететь на небо или провалиться сквозь землю.

— Да, странно, очень странно! — несколько раз повторил озадаченный мальчуган, почёсывая затылок.

Однако не успел он прийти в себя, как крик удивления снова вырвался у него из груди. На безымянном пальце руки, за которую держала Петра цыганка, блестел золотой перстень. Он был круглой формы и напоминал солнце.

— Вот это да, — произнёс Ларин, — вот и верь после этого людям, что цыгане воруют!

Пётр полюбовался неожиданным подарком и хотел снять его с пальца, чтобы получше рассмотреть, однако перстень только провернулся на пальце, но не слез.

— Что за чертовщина!? — воскликнул он и приложил немалые усилия, чтобы снять перстень. Однако, как ни старался мальчик, перстень прочно сидел на пальце и не хотел покидать его. «Что же это такое? — раздражённо подумал Ларин. — Это, видно, неспроста!»

Возможно, Пётр ещё долго ломал бы голову над произошедшим и пытался снять странный подарок с пальца, но, бросив взгляд на часы, он увидел, как стрелки часов вот-вот соединятся на цифре двенадцать.

— О, чёрт! — произнёс он. — Я же опаздываю!

Ларин не любил опаздывать, а тем более подводить своих товарищей. Мальчик тут же забыл о перстне и цыганке и, поправив свои очки на прямом аккуратном*носике, стремглав побежал в сторону Васильевского моста, где его в полночь должны были ожидать Туманова и Трошкин.

— Быстрей, быстрей! — подгонял самого себя Пётр, ловко лавируя между горожанами и обгоняя их.

Мальчик задыхался от бега, но не сбавлял хода. Через несколько секунд он выбежал на набережную и увидел совсем рядом, чуть впереди, мост. До места встречи оставалось рукой подать, но дорогу Ларину преградила толпа людей, которая обступила какого-то человека и громко аплодировала ему.

Пётр недовольно продирался через плотные ряды зрителей. Он посмотрел в сторону моста, на его центральную часть, но друзей не заметил.

«Ещё не пришли», — облегчённо вздохнул он и, продолжая свой путь, перевёл взгляд на артиста.

Это был иллюзионист. Пожилой мужчина с пышными усами в чёрном балахоне и такого же цвета высокой треугольной шляпе показывал фокусы. Из своих ушей и ноздрей он вытаскивал разноцветные ленты, носовые платки и верёвки. Потом ловко засовывал кроликов в клетку, накрывал их блестящим чёрным покрывалом и, произнеся какие-то магические заклинания, доставал из клетки белых как снег голубей. Птицы пугливо и растерянно вертели головками под бурные аплодисменты довольных и восхищённых зрителей. Особенно это радовало ребятишек, которых в эту ночь было предостаточно.

— А теперь смотрите внимательно мне в глаза! — повелительным тоном приказал мужчина в чёрном одеянии.

Все покорно впились глазами в усатого артиста. Даже Пётр, сбавив ход, подчинился велению странного мужчины. Фокусник показывал новые чудеса, в свою очередь внимательно вглядываясь в лица ребятишек, словно они были самыми главными ценителями его магического искусства. Однако иллюзионист преимущественно впивался своими жгучими глазами и останавливал стеклянный взгляд на светловолосых мальчиках лет десяти-двенадцати.