Ларин Петр и Сокровище острова Корвид - страница 10

И вдруг Петька стал узнавать места. Каким-то странным образом они с мамой очутились возле лачуги Михалыча. А на улице был уже не поздний вечер, а жаркий солнечный день — такой же, как тогда, когда Петю отправили туда на «гауптвахту».

Михалыч был в своём репертуаре. Когда мама открыла дверь, он еле держался на ногах.

Но, увидев, кто пожаловал к нему в гости, кочегар в мгновение ока переменился. Пьяная улыбка идиота вмиг сошла с его лица, и теперь на нём отчётливо прочитывался явный испуг.

— Г-госпожа… — только и промямлил Михалыч.

— Приветствую тебя, мой прежний верный слуга, — сказала ему мама. — Говорят, ты и у новых хозяев не прижился. И предал их так же, как в своё время меня. Это так?

— Да… Не ваше д-дело! — вдруг осмелел Михалыч.

— Ладно, Крипсл, я не ругаться с тобой пришла. Бог тебе судья. Давай лучше поговорим серьёзно.

Всё это время мама не выпускала Петину руку. Кочегар поднял голову и уставился на неё тупым непонимающим взором.

— Отдай ему то, что ты тогда подло… — было видно, что мама еле сдерживает свои чувства, — подло украл.

— Чего? Чего отдать?

В ответ мама устало вздохнула. Но тут же продолжила спокойным голосом:

— Ты знаешь, о чём я. О том, что лежит у тебя на самом дне чемодана, который под кроватью.

— Как это отдать? А мне что за это будет?

— Скорее тебе за это ничего не будет. По крайней мере, от меня.

— Чего? Вас-то уж я не боюсь. Вас сейчас нечего бояться. Вы только во сне мне и способны голову морочить. Тоже, понимаешь…

— Крипсл, они тебя уже нашли. У тебя осталось совсем немного времени, чтобы подумать.

Пете показалось, что кочегар действительно на секунду призадумался. Но только лишь на секунду…

— Мальчик, извини… — голос прозвучал где-то в другой реальности.

Ларин встрепенулся и тут же стал протирать глаза руками.

Перед ним стоял высокий мужчина с длинными белыми волосами, спадающими на плечи. На нём был строгий чёрный фрак, узкие брюки такого же цвета и лакированные ботинки — то есть вид у него был довольно-таки странным для здешних мест.

— Да, — отозвался Ларин, приходя в себя.

— Слушай, ты не знаешь, тут должен где-то работать такой человек… Кажется, он здесь канонир или кочегар. Его зовут Иван Михайлович Пригов.

— Да есть тут… мммм, — Петя сразу понял, что речь идёт о Михалыче, но потом ему вспомнилось, что тот кого-то боится. Может, и не стоит говорить, где его можно найти?

— Я его старший брат, — стал объяснять незнакомец, — Вот приехал из-за границы, решил повидаться.

— Канонир? — переспросил Петя. — Да нет у нас тут никакого канонира! И пушек тоже нету, чтоб из них стрелять.

— Так ты не знаешь, да? — незнакомец был раздосадован. — Ладно, спрошу у кого-нибудь ещё.

…И всё-таки ему было очень жарко в этом прикиде — тридцать градусов ведь не шутка. Пенсне, висевшее у мужчины на макушке, запотело, и, прощаясь с Петей, он сделал машинальное движение, чтобы его поправить.

Ларин чуть было не открыл рот от изумления и испуга — на руках у этого человека были белые кожаные перчатки.

Конечно, незнакомец сразу же узнал, где обитает Михалыч, и без его, Петиной, помощи. Ведь стоило только спросить об этом у первого встречного… Кочегар был в лагере заметной фигурой, и после того, как однажды по пьяни он заснул прямо в мужском туалете в обнимку с унитазом, издеваться над Михалычем стало любимым делом всего персонала, вожатых, да и детей тоже.

Мужчина в перчатках галантно постучал в дверь кухни, зашёл, и через миг он уже вновь показался на пороге в сопровождении кухарки. Та показывала ему, куда идти:

— Сюда до конца, потом повернуть направо, и там труба будет такая ржавая. Вот в домишке возле неё Михалыч и живёт. Так вы, говорите, братом ему будете? Старшим? — и она недоверчиво оглядела незнакомца.

На вид ему было от силы лет сорок — в то время как Михалычу уже стукнуло раза в полтора больше.

— Да, это просто я… хорошо сохранился, — незнакомец, видно, понял, в чём причина такого подозрительного взгляда.