Ларин Петр и Сокровище острова Корвид - страница 7

Дело было явно не в лопатах. Просто, торчать здесь одному целый день кочегару не хотелось. Ларин прекрасно его понимал и в чём-то даже ему сочувствовал, но… Мужик был не из приятных.

Не успели они начать, как Михалыч предложил попить чаю. Когда они вошли в подсобку, Петя чуть было не упал в обморок. Такого затхлого воздуха он не встречал ещё никогда в жизни. Видно, кочегар никогда у себя не проветривал.

Михалыч воткнул в один из стаканов кипятильник, а себе налид какой-то серо-буро-малиновой жидкости из полупустой литровой банки. От одного её запаха Ларина чуть не стошнило.

— Ну чего, юнга, садись давай, — он кивнул Пете на трехногий стул, опускаясь на грязную кровать. — Тебя как звать-то?

— Ларин Пётр, — по привычке отрапортовал мальчик.

— А о…

Михалыч осекся на полуслове, и секунд пять его обросший щетиной рот был настежь открыт. Как будто бы ему сказали какую-то военную тайну.

— Погоди, а лампу-то я в котельной выключил, а? — через миг он уже пришёл в себя. — Надо бы посмотреть.

Когда Михалыч своей шаткой походкой поковылял к выходу, Петя услышал, как он вполголоса пробормотал: «Да, кто бы знал, кто бы знал».

— Ну что, Петька, как настроение? — спросил кочегар, вернувшись на своё место и одним махом опустошив стакан.

— Да так себе.

— А чего оно? Жизнь ведь у тебя молодая, не то что я, старик уже. Да, кстати… Вы там небось с пацанвой по лагерю бегаете, так это… Не видал здесь, чтобы люди какие ходили такие… ну…

— Какие такие?

— Ну… — Михалыч явно не мог выразить свою мысль, — странные, что ли.

— Да нет вроде бы.

Кочегар налил себе ещё. Он и так уже еле ворочал языком.

— Да, лю-юди, э… Н-ну, так, к-короче, ик, увидишь кого, св…вистни, да? На м-мо-рож… это… ну ясно, да?

Ларину было ясно только одно: пора сматывать удочки. Вряд ли этот пьянтос будет стучать на него, если он прямо сейчас убежит.

— Хорошо, — согласился он. — Ну я пошёл.

— Э-э… щас… поддддджи, — Михалыч снова налил. Увидев это, Петя тут же вскочил на ноги, и уже через миг он пытался справиться со щеколдой на железной двери.

Михалыч с вытянутой вперёд рукой попытался встать с кровати и схватить беглеца, но не тут-то было. Его туша грузно рухнула на пол, едва он сделал первый шаг. Ларин уже отодвинул заедавшую щеколду, и дверь открылась.

— Э… чч… чел-ловек в пппппер…чат-ках. Он с…стра…, — Ларин это услышал уже с улицы.

А когда он почти дошёл до столовского корпуса, на всю округу вдруг раздался страшный вопль: «АППРАМАТА РУУРИ!»

Когда прозвенел отбой, палата тут же затихла. И Сергей Юрьевич, ввалившись туда через десять минут с проверкой, мог видеть только мирно посапывающие на подушках головы ребят.

Но кому, как не Ларину, было не знать все эти трюки!

И действительно, как только звук шагов вожатого затих в коридоре, все вмиг оживились. Ваня аж привскочил на своей кровати и грозно зашептал:

— Так, пацаны, короче, моя очередь…

— Э-э, какая твоя! — возмутились все. — Ты же вчера.

— Дай лучше я, — зашептал Димка, спавший возле окна. — Про ковёр с жёлтым пятном, который бабушку убил.

— Да ну тебя к бабушке, у меня вот…

— Так, ладно, харэ базарить! Основные, типа, — Толян здесь был самым главным. — Сегодня Пашина очередь. Пошёл, в темпе!

Ларин повернулся на другой бок. Все эти истории про разные там красные глаза и гробики на колёсиках за девять лагерных ночей его достали. Вот поспать бы…

Но не тут-то было!

— Ну, короче, пацаны… — потихоньку раскачивался Паша. — Про чёрную руку.

— Да ну, — тут же возмутился Ваня, — Старо, как сопли мамонта. Я про эту руку ещё в том году слышал, в «Строителе».

И со всех сторон палаты посыпалось: «Я тоже в курсах», «Уже вчера про руку было», «Давай другое».

— Не, пацаны, это чисто новая тема, — оправдывался Паша. — Никто не слышал, отвечаю.

— Ну давай, не тяни, — подбодрил его Толян.

— Короче… Одному мальчику как-то по и-мэйлу пришла мессага…

— По чему пришла? — переспросил Ваня.

— Да по электронной почте, темнота. Вот, и там написано было: «Мальчик, мальчик, чёрная рука сегодня убьёт твою маму». Мальчик посмеялся, подумал, что всё это ерунда. Просыпается утром — а мама лежит задушенная в луже крови. Ну, похоронили её… А на похоронах там ещё был мужик такой, в шляпе и чёрных перчатках, он как-то странно смотрел на мальчика.