Ларин Петр и волшебное зеркало - страница 39

— Так что же, — настаивал Пётр, — получается, что я в Зазеркалье?

— Некоторые называют это так, — кивнул капитан, попыхивая трубочкой. — А сами мы зовём свой мир просто Острова.

— Зазеркалье, — изумлённо повторил Пётр. — Ну и ну! Я думал, это сказки. Но тогда здесь всё должно быть наоборот! Тогда вас должны звать не капитан Раймонд, а… а… капитан Дномйар!

Капитан усмехнулся в бороду и покачал головой.

— С чего ты это взял? Мы живём не в зеркале, паренёк, мы — ЗА зеркалом. Чувствуешь разницу? Впрочем, зеркальные двойники, о которых ты говоришь, у нас существуют. Их не так много, но они есть. Понимаешь, юнга, наш мир насквозь пропитан магией, и, если кто-то из вас, чужеземцев, слишком много и подолгу торчит перед зеркалом, любуясь собой, здесь возникает его зеркальный двойник.

— Тогда здесь должно быть полным-полно девчонок, — заметил Пётр.

Капитан хохотнул, отдавая должное шутке, и снова сделался серьёзным.

— Ты напрасно так думаешь, странник, — сказал он. — Ох напрасно! Впрочем, ты ещё очень молод и плохо знаешь людей.

— А насчет магии, — сказал Пётр. — Простите моё невежество, капитан Раймонд, но я не понимаю некоторых вещей. Я вижу, вы управляете кораблём с помощью стихотворных заклинаний. Но зачем в таком случае на корабле паруса и вёсла?

— Как это зачем? — искренне изумился капитан. — Для красоты. Разве это не красиво? — Он с гордостью указал чубуком дымящейся трубки на паруса, надутые в обратную сторону. — Кроме того, это дань многовековой традиции. Гильдия Вольных Мореходов свято чтит традиции — так же, впрочем, как и любая другая гильдия на Островах. Корабли с незапамятных времён оснащали парусами и вёслами, и я не вижу причин к тому, чтобы отказываться от этого.

— Но ведь это не просто украшения! — настаивал Пётр. — Ведь для красоты можно было просто разбить клумбы или расставить статуи. Ведь и парусами, и вёслами можно пользоваться!

— Ты так думаешь? — озадаченно спросил капитан. — Да, я слышал что-то в этом роде… Есть легенды, предания… Да. Но, по-моему, всё это обыкновенные суеверия. Что может быть надёжнее и проще доброй старой магии?

Пётр не стал спорить, хотя имел на этот счёт собственное мнение.

— Что же, — спросил он, — у вас на Островах живут одни волшебники?

— А как же иначе? — снова удивился капитан Раймонд. — Разве может быть по-другому? Ведь без ворожбы и горшка не слепишь! Правда, чужеземец, которого я подобрал на Острове Скелета перед тобой, говорил, что в вашем мире всё иначе, но, по-моему, он просто шутил. Он был большой шутник, этот чужеземец! Одна каракатица чего стоит… Так вот, он говорил, что в вашем мире суеверием и бабушкиными сказками считают как раз магию. Конечно, это была шутка. Ведь ты, насколько я могу судить, с магией в ладах.

Пётр промолчал о том, что таких, как он, в его мире очень немного. Вода весело журчала вдоль окрашенных в голубой цвет бортов «Каракатицы»; судно по-прежнему шло против ветра, который свистел в вантах и надувал в обратную сторону белоснежные паруса. Чтобы проделать такой фокус, нужно было в совершенстве владеть магией и вдобавок обладать воистину выдающимися способностями. Очевидно, в этом мире магия была развита так же хорошо, как наука в мире Петра, и то, чего люди Земли добивались с помощью хитроумных приспособлений, жители Островов получали иными путями.

Перевесившись через фальшборт, Пётр посмотрел назад, но увидел на месте Острова Скелета только небольшое облачко. Внизу пенилась синяя вода, корабль мерно покачивался на пологой океанской волне. Капитан Раймонд стоял рядом, облокотившись о перила мостика, и дымил своей неразлучной трубочкой. От него крепко пахло табаком, кожей и промасленными верёвками, а встречный ветер трепал его седую бороду и уносил назад дым капитанской трубки.

— А вы часто пристаёте к Острову Скелета? — спросил Пётр, осенённый новой идеей.

— Только тогда, когда надо подобрать странника вроде тебя, — ответил капитан. — Этот остров — просто кучка голых камней, на нём нет даже пресной воды, так что мореходам на нём делать нечего.

— Тогда мне повезло, — сказал Пётр и зябко поёжился, представив, что стало бы с ним, не окажись поблизости судна капитана Раймонда.