Ларин Петр и волшебное зеркало - страница 54

— А что говорится в предсказании?

Капитан пожал могучими плечами.

— Откуда мне знать? Я не книжник, я мореход. Мне известно лишь то, что я тебе уже рассказал: где-то в старых книгах наших колдунов сказано, что однажды с той стороны на Острова явится некто по имени Ларин Пётр и с ним будет Волшебная Боцманская Дудка. А о том, что будет дальше, разные люди говорят по-разному. И, как мне кажется, все они врут почём зря. Одно я знаю наверняка, Ларин Пётр: если железный корабль морской гвардии запрёт нас в этой бухте, деваться нам будет некуда. Тут не помогут ни мои заклинания, ни твоя дудка. Нас перебьют всех до единого, а «Каракатицу» сожгут, как вязанку дров.

Пётр вздохнул. Теперь капитан именовал его не иначе как Ларин Пётр; это звучало как королевский титул и, так же как титул, налагало на его обладателя огромную ответственность. Именно так Пётр себя сейчас и чувствовал: как король, взошедший на престол в то время, когда его королевство со всех сторон осадили враги, и вместо пиров и почестей получивший одни только заботы и тревоги.

— Ну и капитан нам достался! — вмешался в их беседу Свисток. — Нытик какой-то, а не капитан! Не дрейфь, старый осьминог, с тобой сам Ларин Пётр, чьё появление предсказано, и Волшебная Боцманская Дудка! Уж мы тебя в обиду не дадим!

Шея капитана налилась кровью, большие волосатые кулаки гневно сжались. Старый морской волк запыхтел, как готовящийся закипеть чайник, борода его затряслась, но он сдержался и ничего не сказал: капитан умел помнить добро и не хотел ссориться с Волшебной Боцманской Дудкой, которая не так давно спасла его корабль от неминуемой гибели.

— Молчи-молчи, — подзуживал его окончательно распоясавшийся Свисток. — Зачем попусту болтать языком, если сказать нечего? Эх ты, лысый морской ёж! Что бы ты без нас делал?

— Замолчи, — сказал ему Пётр, — или мне придётся тебе помочь.

— Вольно, юнга! — скомандовал Свисток, но вовремя понял, что слишком далеко зашёл, и прикусил язык.

Между тем разбитая «Каракатица» осторожно обогнула лесистый мыс, и перед путниками открылась деревня. Крутая каменистая тропка вела от деревянного причала к лепившимся над обрывом бревенчатым хижинам, крытым тёсом. Под обрывом, на узкой полоске галечного пляжа, сохли рыбацкие сети. Сети были прочные, с крупной ячеёй: рыба в здешних местах водилась большая и сильная. Глядя на эти сети, Пётр задумчиво закусил нижнюю губу.

— Как бы мне повидать здешнего старосту? — спросил он у капитана, когда «Каракатица» устало привалилась к причалу и они сошли на берег.

— Проще простого, — сказал капитан. — Ступай за мной. Мне тоже надо встретиться с этим старым пройдохой, чтобы договориться насчёт ремонта. Заодно спросишь его про предсказание. Старик это отрицает, но я по глазам вижу, что он — колдун. Не теперешний выскочка, кое-как затвердивший пару-тройку заклинаний, а ещё из старых, настоящих… В общем, книги у него должны быть, надо только как следует потрясти старого хрыча за бороду. Только будь осторожен и держись подальше от Всевидящего Ока. В прошлый раз, когда мы заходили сюда сменить подгнивший шпангоут, оно было установлено на площади, прямо на общинном дереве. Не надо, чтобы Королева тебя видела. По крайней мере, тогда я смогу наврать, что тебя смыло за борт во время шторма, а мы спаслись только чудом…

Капитан осекся на полуслове и резко остановился, сделав странное движение, как будто хотел спрятать Петра за спину. Тропа вывела их на край обрыва, и они почти налетели на врытый в каменистую землю железный столб. С верхушки столба на них внимательно уставился глаз.

Глаз был огромный, размером с большой астраханский арбуз, и прятался в морщинистом кожаном мешке серовато-коричневого цвета. У него были веки и даже ресницы; глаз был карий, выглядел совсем как настоящий и произвёл на Петра крайне отталкивающее впечатление.

— Какая гадость, — сказал Пётр. — Это и есть Всевидящее Око Королевы?

— Оно самое, — упавшим голосом подтвердил капитан. — И оно тебя засекло. Ад и дьяволы! Но кто же мог предположить, что они его переставят? Пошли, юнга. Нечего здесь торчать. Нам надо торопиться.