Ласточки улетают осенью - страница 9
Мэг повесила голову, осознавая, что её жалобы напрасны. Что несёт этот старый маразматик, совсем выживший из ума?!
Сенон Кябок никогда не брался за решение мелких житейских проблем, считая ниже своего достоинства тратить Силу на лечение скотины или привороты женихов для старых дев. Горожане и крестьяне из окрестных селений не раз тщетно пытались подкупить мага щедрыми подарками взамен на его содействие в нужном им скользком деянии. Иные по ночам стучались в дверь, сулили немалые богатства за изведение ненавистного врага. Маг отвечал мудрым молчанием и затворял двери на засов. Мэгги считала упрямство старика глупостью. На приворотах, несложных бытовых заклятиях многие чародеи неплохо зарабатывали. Даже мелкие шарлатаны и бездари жили достойно исключительно за счёт таких деяний. Мастера вроде Сенона Кябока – с репутацией сильного и истинного чародея высшего ранга, – не брезговавшие мелкой волшбой, скапливали небольшие состояния. Наместник города Генри Толстый давно обманывал старика, задерживая плату за общественные волшебные услуги, ссылаясь на скудный городской бюджет и бедность местного населения. Сам при том богател, толстел и отстраивал новый дом. А Мэг Лори всё чаще латала дыры в мантии и на чулках мастера Сенона.
– Много лет я тружусь на вас, мэтр: стираю одежду, прибираю башню, зашиваю дыры на одежде. Чему вы научили меня? Что я могу? Разогнать тучи, извлечь огонь, выложить пирамиду из камней, смешать простенькое зелье от вашей головной боли… Разве об этом я мечтала? Вы не научили меня ничему полезному, сильному, стоящему. Теперь Олива ничему путному не учите. Вас обманывают все, кому не лень. Сколько ещё терпеть? Сколько ещё… – не успокаивалась Мэгги. Внутри у неё начинало вскипать негодование.
– Замолчи! – прошипел, не вытерпев упрёков ученицы, магистр Кябок, и голова его затряслась от волнения. – Как ты смеешь винить меня в своих бедах? В твоём возрасте я терпел худшую нужду, но не смел тратить Силу на низкие и недостойные дела! Как ты смеешь спорить с учителем? Вся округа знает меня как лучшего чародея!
– Знает, конечно знает: в последний раз какой-то оборванец у ратуши спросил меня между делом, жив ли ещё тот «старый пердун» из башни. Жаль, но имени вашего он не помнил! – девушка-маг сжала руку в кулак.
– Замолчи! – маг бросил ложку на пол и схватился за кольцо на пальце. – Заклинаю тебя: замолчи!
Мэг вскочила из-за стола:
– Из чародейки я превращаюсь в вашу сиделку! Последние годы вы заняты лишь своей персоной и совсем забываете об учениках и искусстве магии!
– Замолчи! – снова прошипел старый маг.
Над головой Мэгги забегали искры, её язык мгновенно опух. Она упала на колени и залилась горькими слезами.
Олив забыл о еде и с испугом смотрел на Мэгги. За то время, что они жили вместе в башне Сенона, он стал чувствовать её печали, как свои. Не зря старый маг узрел в них родственные души, связанные из одной нити бытия. Волшебники с родственными душами – явление редкое. Объединяя свою магическую Силу в единый поток, такие маги могли обрести немалую мощь. Мальчишка подошёл к Мэгги и уткнулся лицом ей в плечо.
– Помолчи пару дней и подумай, Мэг! Подумай хорошо. Если я стал обузой, а ты хочешь уйти, не буду возражать. Но помни: в таком случае ты никогда не станешь хорошей чародейкой. Ученики, меняющие учителей по своему капризу, среди нашего брата в не почёте. Дельный мастер и уважающий себя сильный маг не возьмёт такого перебежчика в обучение, – произнёс Сенон, перебивая рыдания бедной Мэгги и отодвигая миску с кашей в сторону. – Помолимся пресветлой Сцине и попросим прощения за скверные слова и мысли.
Мастер вознёс руки к потолку, произнося молитву: «Пресветлая Сцина, прости нашу корысть и страсти наши…»
Олив встал на колени рядом с онемевшей чародейкой, повторяя слова молитвы за мастером:
«…Да будут души наши смиренней и светлее, и поселится в них мудрость твоя…»
Половину ночи Мэгги ворочалась в постели и не могла уснуть. Она спала в маленькой каморке с низким потолком, недалеко от входа в башню. Под утро ей приснились самые счастливые дни, которые Мэг провела в красивом городе Леосе…