Ластоногие пловцы - страница 26

Хотя закаленным атлетам приходится быть теперь и студентами, физическая нагрузка все увеличивается. Особенное внимание уделяется тому, чтобы научить их обращаться с семиместной надувной лодкой весом 160 килограммов. Это чудовище — прямой потомок тех лодок, что использовались в Форт-Пирсе лет двадцать назад, но курсанты во всеуслышание клевещут на него, называя беднягу ублюдком.

В боевых условиях седьмое место в лодке, естественно, предназначается для взрывчатки. Правда, ни один по-настоящему оперившийся (или, точнее сказать, «оластившийся») боевой пловец в военное время не сочтет себя одетым так, как ему приличествует, если не нацепит на себя заряд Хагенсена[11] детонаторы или не обмотает себя детонационным шнуром. Но так или иначе, когда понадобится тащить куда-нибудь семиместную лодку, для этой цели будет выделено только шесть носильщиков.

Курсанты несут ее на головах — бегом, выбиваясь из сил, — по грязи, рыхлому песку, в волнах прибоя, по болоту. Тот, кто пониже других, кладет на свой алый шлем жестянку, чтобы, не отставая от других, нести часть общего бремени. Всегда — и во время штрафных пробежек, и во время межкомандных соревнований — лодку постоянно охраняют. Если оставить лодку без присмотра хоть на минуту, кто-нибудь из инструкторов выпустит из нее воздух, и тогда придется накачивать ее вручную.

Надувная лодка превращается в сущее наваждение, вроде альбатроса, преследовавшего старого моряка. Курсанты освобождаются от этого груза разве только в классе. Во время военных игр они прячутся вместе с ней. Если инструкторы обнаруживают курсантов, те должны прятаться еще и еще раз. Если же курсантам все-таки удается спрятаться от своих сторожевых псов, им разрешают вернуться в казармы, где каждого ждет бесценная награда — целый час отдыха.

Есть еще одна игра, в которой проверяют умение незаметно высадиться на чужой берег. Если курсанты сумеют это сделать, то, согласно традиции, они вправе поймать своих инструкторов и бросить их в море. Чего не дашь за такое удовольствие!

Говорят, будто однажды инструкторы сразу пошли топором ко дну и… отыскались лишь на другой день. Оказывается, предусмотрительно спрятав на дне дыхательные аппараты, они надели их под водой и уплыли с глаз долой. Не станем ручаться за достоверность этой истории, но она вполне в духе подготовки боевых пловцов.

Едва со шлемов группы боевых пловцов, состоящей из 6 человек, сваливается 160-килограммовая тяжесть, как взамен появляется десятиместная лодка, весящая на полсотни кило больше, и башмаки курсантов еще глубже погружаются в трясину и песок. Если у боевых пловцов и остается время для сна, то и тогда им снятся все те же осточертевшие лодки. К этому времени курсанты уже знают, что в современных операциях надувные лодки играют все менее важную роль, и оттого возня с этой игрушкой становится им особенно противной.

Но в этой, казалось бы, бессмысленной затее, несомненно, заключен особый смысл. Подобное происходит в любом из родов войск, где для муштры солдат используется какой-нибудь предмет служебного обихода, который давно устарел или совсем не применяется в условиях современной войны. Но лишь таким способом можно приучить солдата выполнять приказ только потому, что это приказ, и заставить его вкладывать все свое рвение в выполнение бесполезных с первого взгляда задач. Муки совести, колебания или физическое нежелание выполнить то или иное задание допустимы на гражданской службе, а в хаосе боя, в постоянно меняющихся условиях, они недопустимы. Боевой пловец должен сохранять трезвость и разумность суждений при любых обстоятельствах, что главным образом зависит от подбора людей нужного сорта. И в то же время он обязан повиноваться — автоматически и не колеблясь. Для этой цели и служит эта, вроде бы бесполезная, возня с надувной лодкой.

Между тем все большее внимание обращается на умение плавать. На смену прежним капковым приходят надувные жилеты. В воде они не так замедляют движение, но в состоянии удержать на плаву измученного или раненого пловца до тех пор, пока напарник не отбуксирует его в безопасное место.